– Анна?
– Или кто-то ещё.
– Например, ты сам.
Они говорили почти шёпотом, почти соприкасаясь лбами, спрятавшись за забором, сидя на корточках друг напротив друга.
– Я мог, но я этого не делал. Где были Малика и Раджан?
– Ты упираешь на месть?
– Не стоит сбрасывать со счетов… ― Остен замялся.
– Преданность городу? Эта преданность может выйти боком. Если боги увидели убийство…
– Я знаю, король, потому и беспокоюсь. Мне страшно, что моя наставница ― соучастник убийства.
– Не ешь и не пей из её рук, ― предупредил Харуун. Вряд ли это вправду была Анна… Хотя как знать. Но нет, она не могла нарушить клятву служить людям… Людям или городу? А разве это не одно и то же?
– Я не буду верить никому, пока всё не разрешится, ― серьёзно заметил Остен.
Чуткое ухо Харууна уловило шорох за спиной, как будто сдвинулись листья на грядке позади него, за забором. Он быстро приложил палец к губам и заговорил уже громче:
– Не бойся за Анну, она не столь слаба, как тебе может показаться. И не думай, что зря выбрал стезю врача. То, что случилось ― не твоя вина, так бывает. Не стоит опускать руки. Ты нужен нам всем, это к тебе мы понесем свое горе. Будь сильным, я говорю тебе это как король… и как пациент тоже. Ты понял меня? Заботься об Анне, и она оправится уже на следующий день.
– Я буду, ― ответил Остен, принимая правила игры, ― но до чего это сложно! Я боюсь, что теперь меня назовут нытиком и трусом.
– Никто не назовет тебя так, мы все учились и ошибались, ― приободрил Харуун. ― И чтобы я больше такого не слышал!
– Да, ваше величество! ― ответил Остен звонко и поднялся. ― Я пойду к Анне. Прошу, не говори никому, что я был таким… слабым.
– Я твой король и я никогда не буду над тобой смеяться, ― заверил Харуун. ― Мой долг ― поддержать любого, кто обратился ко мне за помощью. Беги. И не забудь покормить Анну, она сейчас сама не вспомнит, что нужно поесть.
Остен кивнул и убежал. Харуун постоял с минуту, глядя в небо и чутко прислушиваясь, не шелохнётся ли ветка у него за спиной, а потом разом повернулся и перепрыгнул через забор, повалив его и смяв кусты помидор. С грядки через заросли метнулась быстрая тень, но Харуун догнал её в два прыжка, невзирая на помятые растения, и они с Викки, которая отчаянно лягалась и царапалась, упали в межу. Харуун навалился на неё, зажимая ей рот рукой, и добился того, что сопротивление ослабло. Девчонка слюнявила его ладонь, но никак не могла цапнуть как следует, и Харуун выпустил её из объятий, впрочем, не давая ей отползти.
– Ты подслушивала, ― сказал он, нависая над ней. ― И не стыдно тебе? Узнала про слабость Остена и решила ему отомстить?
– Вы говорили не про него, ― выплюнула Викки. ― Я не дура, вы говорили про убийство!