- Больше не алкаш, – закрываю окно и демонстративно отворачиваюсь, так же, как Глазастик несколькими минутами ранее. - А тебе не помешало бы почистить свои грёбаные зубы.
18.
Бунт полицейских начался, когда я отдал приказ не открывать огонь. Мы знали, что теперь сами поставили себя вне закона. Очень скоро Компания узнает, кто именно всё натворил, я буду объявлен врагом общества номер один, а люди, в которых я побоялся стрелять, разграбят центр и будут частично убиты, а частично разогнаны… Именно эта мысль и побудила меня сделать то, за что мне и выписали двести пятьдесят лет тюрьмы против обычного двадцатилетнего срока.
- Связь! – крикнул я во всю глотку, пытаясь переорать гомон толпы, проходившей по мосту и смотревшей на нас со смесью страха и благодарности.
- Мне нужна дальняя связь!
Я не заметил, как сзади ко мне подошел Стравински.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Потому что я окончательно перестал что-либо понимать.
Я взял его за лацкан пиджака и притянул к себе:
- А ты бы хотел, чтоб тебя живьём разорвали?
Напарник покачал головой:
- Может, и не разорвали бы. У нас оружие, броня, силовые имплантаты…
- Хорошо, тогда зайдём с другой стороны, – я ткнул пальцем в проходящую мимо толпу. - У тебя в руках оружие. На тебе броня, ты можешь руками рельсы узлом завязывать. Крутыш, да? Так вот, подними свое оружие, - чеканил я каждое слово, - напряги свои замечательные мускулы и выстрели, скажем, вон в ту тётку. В красном пальто. Или в ту мамашу с детьми.
- А если я способен выстрелить, ты не думал? – сощурил глаза Стравински. - И, кстати, там, куда они идут, тоже есть тётки и мамаши с детьми. Просто на тот случай, если ты забыл. Просто признайся – ты боишься. Гуманизм тут ни при чём.
Многолюдная толпа, пробиравшаяся по мосту, никак не хотела заканчиваться – текла как полноводная река.
- Там, – ткнул Стравински пальцем в сторону окраины, - беспорядки, пожары, мародёры и убийцы. И всё это дерьмо ты только что пропустил в центр.
Я молчал. Он тоже.
Мимо проходили люди – сотни людей, обтекавшие машины и бетонные блоки, словно поток воды речные камни. Напарник тряхнул головой, повернулся и пошел прочь, в сторону центра города, сливаясь с толпой.
- Куда ты? – крикнул я, пока он не исчез окончательно.
- Подальше отсюда, – Стравински обернулся. - Ты не спас этих людей, Эйдер. Ты увеличил количество жертв. И обрёк на смерть нас всех. Попомни мои слова.
Я запомнил его последний взгляд – презрительный, острый, почти ненавидящий.