Именем Корпорации!

– Я признаю себя виновным в том, что не желал бросать выживших после операции, которая пошла через косинус к аорте, – огрызнулся Гриффин. – А ещё признаю себя виновным в том, что спас несколько жизней на поле боя, вместо того, чтобы отсиживаться на корабле и советоваться с начальством.

– Капитан второго ранга принимал долженствующие меры, – холодно бросил один из инспекторов.

– Меры-химеры, – буркнул Гриффин. – Пока он их принимал, я слегка был занят, держал в руках кишки полковника Пина. В этом я тоже виноват, теперь его внутренний мир не является больше нетронутым.

Три инспектора разом загудели, приглушая свою речь упавшим на них коконом силовой защиты, скрадывающим звук. Гриффин сложил на груди руки и положил ногу на ногу, приняв совершенно закрытую к дальнейшему диалогу позу. Ему, по сути, было совершенно всё равно, признают ли его виновным, понизят в звании или вообще отправят на принудительные работы куда-нибудь в африканскую параллель, собирать дрозофил и личинок гуо-гуо. Впрочем, на свою жизнь ему было наплевать почти с такой же степенью безразличия, как и на карьеру.

Льюис знал, и знал это твёрдо, он сделал всё правильно по своим личным меркам. Не для того он выбрал в своё время медицину, не для того он отслужил в военном госпитале после окончания обучения, и не для того он уже пять лет занимал должность врача при пятой десантной роте, чтобы сейчас мелочиться из-за каких-то там норм и правил.

И для Гриффина устав, как и необходимость его неукоснительного исполнения, стояли на втором месте после выполнения своего врачебного долга.

Корпорация, конечно, шагнула далеко вперёд по части медицинского обслуживания. Но, если приглядеться внимательней, все её заслуги сводились, преимущественно, к ранней диагностике заболеваний, включающих и генные болезни, да к установке имплантов или запасных частей тел, и органов после ранений или ампутации. Так что, и доктор знал это как никто другой, живые руки хирурга против тончайших манипуляторов автохирурга, до сих пор ценились больше, если речь шла о принятии молниеносных решений здесь и сейчас.

Там, где времени на обследования и размышления не оставалось, люди до сих пор были в цене. А самые передовые и чувствительные сканеры, автохирурги и диагносты надо было ещё кому-то программировать и настраивать, раз за разом вкладывая в список возможностей пережитый личный опыт.

Глава 47

Таи сидела рядом с Гриффином, внимательно прислушиваясь к разговору. Остальным, включая и Патрика, пришлось посвятить её в детали происходящего. Во-первых, Таи и так уже во всё влезла, во-вторых, в некоторых вопросах без неё было бы куда труднее обойтись. Элементарно покинуть посольство ксеносов становилось не так уж просто. Уважаемые гости, какими, по словам Таи, являлись собравшиеся, не могли просто взять с полки в буфете яблоко и отправиться по своим делам. А избавить, или уж сократить до минимума, формальности завершающих процедур и торжественного ужина могла опять же только Таи, виртуозно солгав о причинах поведения «этих непонятных людей».

Небольшой деревянный столик, на котором стоял графин с прохладной водой и четыре стакана, стоял посреди облагороженного садика, входящего в комплекс оранжереи под куполом подводной базы посольства. Среди разноцветных изгородей и витых заборчиков, невысоких кустиков, деревьев, цветов и прочих, неизвестных людям, растений весьма уютно и достаточно скрыто проводилось немалое количество совещаний. Со стороны группа прибывших с визитом почтения гостей не вызывала никаких подозрений. Захотелось людям отдохнуть на природе, послушать пение птичек, посмотреть за умиротворяющим полётом огромных бабочек, да и ладно. С другой стороны, тесное, почти интимное, соседство друг с другом позволяло переговорщикам не беспокоиться о подслушивании. Во всяком случае, о любопытствующих прохожих, если уж за техническую сторону дела никто поручиться не мог.

– Да, я уверен, – в очередной раз кивнул Спенсер, подтверждая худшие выводы относительно себя в глазах Гриффина. – Ты сам сказал, что тут я не лишён прав. Вот я ими и воспользуюсь. Даже тебе обновок захвачу. Центры снабжения хранят в себе не только наны.

– Надорвёшься, – привычно буркнул Льюис, мрачно глядя на агента. – Тебе не выдадут комплектующие для автохирурга, к примеру. Думаешь, это такой саркофаг-сракофаг прикольный, где по воле Корпорации, и божеств её, у тебя кости обратно слипаются? – он усмехнулся, дёрнув головой. – Ну, допустим, он действительно состоит из нескольких блоков. Это же военная модель, функциональная, удобная для транспортировки. Но вот запасы лимфы, универсальных антидотов, регенерирующих растворов, тканеобразователей, антисептиков, игл, дренажей…

– Хватит! – скрипнув зубами, прервал его занудство Спенсер. – Я уже понял, что ты можешь перечислить кучу умных слов.

В этот момент особенно крупная, золотисто-лиловая бабочка присела ровно на кончик носа агента. Тот замер в причудливой позе указателя светлого пути, вытянув вперёд одну руку и остановив её в замахе. Спенсер, кажется, даже перестал дышать от неожиданности. Его глаза против воли сошлись на переносицы, в тщетных попытках рассмотреть насекомое. Бабочка лениво дёргала крылышками, вертела огромными фасетчатыми глазами и многообещающе начала разматывать хоботок. Лицо Спенсера приобрело мертвенно-бледный цвет.

– Уберите её, – придушенным тоном, стараясь говорить одним уголком рта, попросил он. – Она мне сейчас мозг сосать будет.

Первой не выдержала Таи. Она закрыла лицо руками, мелко сотрясаясь в приступах смеха, грозящего перерасти в настоящие всхлипы и рыдания. Льюис, однако, с энтузиазмом принялся разглядывать бабочку, вплотную приблизившись к агенту. Льюис свёл брови, нахмурился, подыскивая что-нибудь подходящее, чтобы потыкать Спенсера в щёку и проверить, будет ли реагировать насекомое на непрямое беспокойство. Спенсер оторвался от лицезрения гостьи на носу и поднял взгляд, упершись им в строгое лицо доктора, рассматривающего бабочку. Крылатая напасть, тем временем, перебирала лапками на носу агента, кокетливо взмахивая крылышками, и призывно распрямляла хоботок. Спенсер торопливо зашептал матерную молитву.

Внезапно что-то большое, шершавое и угловатое, зелёного цвета протиснулось между носом агента и лапками насекомого, и огромный объект беспокойства тут же исчез с лица Спенсера. Тот опустил руку и выдохнул, осматриваясь. Стоящий перед ним Патрик широко улыбался, держа тонкую зелёную палочку, на которой восседала золотисто-лиловая бабочка. Вуниш тут же исчез в переплетениях веток позади себя, вернувшись через пару минут уже с пустыми руками.

– Как в Корпорацию соваться, он не боится, – язвительным тоном высказался Гриффин, – а лилового крылолиза на носу испугался.

Таи как раз утирала слёзы смеха, раскрасневшись и всё ещё продолжая улыбаться, когда негодующий агент, уязвлённый в самое сердце смелости и храбрости души, вскочил с места, едва не опрокинув плетёный стул за спиной, и снова вытянул руку в сторону Льюиса.