Патрик долго наблюдал за ночной сценой погони и расправы над Лю, потом даже нам всем запись показывал. Эххх… агент похудел, весь какой-то в шрамах, порезах, синяках и под цвет прошлогоднего дерьма стал. Лю говорит, что Спенс всегда таким был, мол, его обычное состояние и внешний вид.
Но он это говорит только тогда, когда Спенса нет рядом. Тот вообще в берсерка превратился. Одичал, что ли…
Патрик качает головой и вздыхает, читая, сколько ошибок я тут делаю, но все равно не теряет надежды меня научить грамотности. Бедный идеалист, как говорит про него Лю.
Ага, вот еще что. Мы тут повстречались с местными корпоратами, вроде как. Ну, они себя то ли Сомом зовут, то ли Хаосом… А, точно, ХаСОМ!
Они, как признался нам Спенс, с ним давно уже на короткой ноге. Вроде как, он им какую-то услугу оказал когда-то там в прошлом. О подробностях агент молчит, но на вежливые посылы отсюда от сил этих хаоситских сомов реагирует нервно, дергает глазом и даже портит воздух от напряжения мыслительной деятельности.
Я подробностей не знаю, но мне сдается, что Спенс тут не просто так взял и прописался на планетке. Эти самые сомы в хаосе ему и подсобили. Отдали долг за прошлое, так сказать.
Вот, этот татуированный агент снова спорит с Лю о том, стоило ли доку совать в его прекрасный кораблик «Ланцет» своего калечного искина. Лю мрачно шутит, что калека калеку всегда поймет, а Спенс срывается на прошлый образ тягомотного и напыщенного философа. Правда, затихает куда быстрее, да и красноречия у него за прошедшие пять лет как-то поубавилось. Наверное, поговорить не с кем было за жизнь.
Лю говорит, что пес боится, что его обратно в репей выкинут. Иголки и шишки жрать. Потому, мол, и помалкивает.
Хотя, глядя на эту вот бесшумно ходящую по палубам подсохшую тушку в центнер весом, мне кажется, он сам тут всех выбросит за борт, не сбавляя хода.
– Я тебе покажу, чудесное воскрешение, тайну следствия и это твое «так будет лучше для всех»! – орал Спенсер, продираясь через колючие кусты за Льюисом. – Я тебе сейчас покажу, как бросать меня одного, в пустыне, с этим вечным двигателем от инквизиции! Я тебе покажу, прыщ ты недолеченный, как меня на чувство вины разводить! Я пять лет, пять чертовых лет думал, что ты сдох! А ты… ты! Да как ты мог, доктор-хуёктор?!
Спенсер несся за убегающим Льюисом, проламываясь через заросли, разрывая попадающиеся сплетения листьев и мелких веток, взрезая лес, будто бульдозер, подминающий под себя все, что не успело убежать прочь.
– Это моя привычка слова рифмовать с матом! – огрызнулся Гриффин, пытаясь отбросить свою длинную челку со лба и вытирая потное от бега лицо рукавом походной куртки. – Агент-хуент, тоже мне. Ты же хотел себя искать, от нанов избавляться. Чего опять не так?
В ответ послышался только звериный рык Спенсера.
– Вот на кой черт ты мне там был нужен рядом с Таи, Медвежья ты Отрыжка? Или как тут тебя зовут… Ай! – возопил Гриффин, когда метко брошенная шишка угодила ему точно в лоб. – Охренел совсем? Так же и в глаз попасть можно!
– Скажи спасибо, что не в шоколадный! – выпалил Спенсер, внезапно оказавшись рядом с доктором. Его тело, заметно похудевшее за последние годы, стало более жилистым и подтянутым, впитав в себя всю мощь суровых лесов тайги, души убитых диких зверей, сухое дерьмо бывших экологов и прочую мистику-вуайеристику, как выразился Гриффин.
– Я себя уже нашел, – как-то нехорошо оскалился Спенсер, нависая над запыхавшимся доктором, присевшим под кустик отдохнуть. – А прошлое мне никуда не впилось. Я тот, кто я сейчас есть.
Льюис с сомнением взглянул на бывшего агента снизу вверх, тяжело вздохнул и махнул на него рукой. Спенсер внезапно бросился на доктора, перехватил его запястье, едва не вывернув суставы и не переломав кости.
– Охренел?! – взвился доктор. – Руки – мое все! Совсем одичал с этими папуасами, пес.
– Рухи тфое фсе, аха, – невнятно промямлил Спенсер, с хрустом раскусывая что-то и тут же сплевывая это под ноги Льюису. – А я думал, у тебя Таи есть. А ты все по старинке, руками-то… – он не сдержал улыбки. Гриффин побагровел, готовясь выдать желчную теорию о сексуальных предпочтениях Спенсера, наклонностях его родни, какого-то мичмана с его корабля, туземных грязных женщин и прочих фантазиях агента. Но Спенсер, сложив руки на груди, выразительно кивнул под ноги, куда сплюнул только что.
Присмотревшись, Льюис увидел какое-то членистоногое паукообразное насекомое, перекушенное агентом пополам. Длинные волосатые ножки насекомого еще судорожно двигались, как и мощные жвалы.
ebooksa