Именем Корпорации!

– И что, блин, мы теперь тут до утра будем стоять? – вознегодовал второй, помладше и понапористей своего приятеля. – У меня смена идёт, блин, пока они там свои практики практикуют.

– Да тебе-то что, ядри тебя в корень? – пробасил первый. – Смена-то идёт.

Он громко засмеялся, хлопая младшего соратника по плечу. Тот неодобрительно посмотрел на старшего товарища и, скроив на лице осуждающую мину, отошёл чуть в сторону.

Внезапно где-то совсем рядом раздался душераздирающий женский крик, прокатившийся над собравшейся толпой. Многие тут же осенили себя различными знаками защиты, принятыми в их анклавах, а прочие поспешили разойтись восвояси, дабы не притягивать зло. С несколькими анклавами религиозных или культистских практик никто не желал связываться добровольно, за исключением адептов самого представительства той или иной веры.

А то вот так вот перешагнёшь через кучу мусора, и не узнаешь, за что тебя потом казнили. А то не куча была, а инсталляция в честь очередного великого Разложателя, Размножателя или ещё какого – зажателя. На территории таких анклавов и срать-то садиться надо было только при свидетелях, если уж заносило народ на такие земли. Чтобы не меньше трёх сопровождающих знали, видели и одобряли деяние твоё. И чтобы не было потом обвинений в осквернении очередного кургана святого Потрошителя или просветлённого сына Ямовыгребущего.

Крик прокатился снова. Теперь он сопровождался приглушёнными стонами и всхлипами, постепенно затихающими вместе с эхом над огороженной площадкой пятого и шестого разгрузочного сектора. Спенсер и Гриффин как раз подходили к этой территории, чтобы пропустить по стаканчику чего-то спиртосодержащего и подумать о дальнейших передвижениях в этом мире. Льюис всю дорогу размышлял, куда бы ему можно было приткнуться со своими навыками, как бы скрыть от новых работодателей инвентарь с маркировкой Корпорации, который он временно складировал в хранилище для новоприбывших, и как бы получше пристроить рядом Спенсера.

Доктор философии мрачно пинал мелкие камешки, шествуя рядом с размышляющим вслух спутником, и думал о своём, не желая делиться этим со своим напарником.

Когда до Гриффина долетел первый крик женщины, он сбился с шага, озираясь по сторонам. Во второй раз он уже целенаправленно начал проталкиваться через толпу в зону отчуждения, работая локтями и коленями для расчистки дороги.

– Какой анклав? – преградил ему дорогу охранник со значком в виде огненного черепа на груди. Гриффин смерил его взглядом с головы до ног, сплюнул перед собой и просто попытался пройти мимо.

– Документы покажи, – присоединился к своему коллеге второй охранник с таким же знаком на форменной куртке. Льюис почти физически слышал, как его покрывает матом следующий за ним Спенсер.

– Вы хотите, чтобы она умерла? – осведомился Гриффин, прожигая охрану взглядом потемневших синих глаз. – У женщины явно проблемы, а я могу помочь, я врач.

– И из какого же ты анклава, врач? – иронически осведомился первый охранник, демонстративно положив руку на кобуру с оружием на поясе.

– Из нашего, из братьев он, – прогундосил кто-то позади охраны. Парни мигом расступились, отпрыгивая друг от друга, словно ударенные током. Из-за их спин показался невысокий щуплый мужичок с жидкой бородкой и прилизанными светлыми волосами. Его огромные, напоминающие жука, чёрные глаза пристально и въедливо осматривали стоящего перед ним Гриффина.

– МакФэрелл… – кривясь, как от зубной боли, протянул Льюис, узнав подошедшего мужчину.

– Гриффин-хуифин, – обнажил он в улыбке мелкие жёлтые зубы. – Вот уж не думал, что ты куда-то сдриснешь со своей помойной кучи.

Льюис только зубы стиснул посильнее, да сжал кулаки, предусмотрительно сунув перед этим руки в карманы.

– Миры тесные, – процедил он сквозь зубы.

– Кто там орёт-то? – ровным и спокойным голосом поинтересовался подошедший Спенсер, картинно отряхивая брюки и рубашку от пыли. МакФэрел перевёл на него взгляд неестественно выпуклых глаз, некоторое время изучал Спенсера, а потом ответил:

– Моя дочь. Она рожает нам прядильщика судеб.

Спенсер и Гриффин переглянулись. Бывший агент посмотрел на Льюиса со смесью интереса и иронии.