Сеть

– Фильмы? – переспросил Георгий. – А можно – книги?

– Конечно!

– Отлично! – он потёр ладони. – Предлагаю – давайте в качестве, так сказать, объекта для… э-э-э… для медитации, – нашёлся он, – возьмём «Трансформинг бытия»?

– О-о! – закатила глаза Светлана.

– А почему нет? – повернулся к ней Георгий. – Думаю, сие высокомудрое творение, – едко продолжил он, – в равной степени интересует всех присутствующих. Может, по-разному – но интересует. Сергей, ты ведь уже успел прочитать «Трансформинг»? – теперь он обернулся к Сергею. Тот утвердительно кивнул.

– Итак? – я посмотрел на Светлану.

– Ну пусть будет так, если никто не возражает, – пожала плечами она. Никто не возражал.

– Неприятных ощущений не будет? – неожиданно и боязливо подал голос Сергей. Виола возмущённо толкнула его локтем.

– Нет. Просто расслабьтесь и думайте об этой книге. Вспоминайте, что удастся, из неё, прокручивайте в голове ваши собственные мысли, возникшие при прочтении… можете даже просто представить, как выглядит обложка. Или думать о том, при каких обстоятельствах вы читали это произведение – дома, или в общественном транспорте… если вам так будет проще – можете закрыть глаза, – я обвёл взглядом моих сотрапезников.

Светлана и Виола сидели, ровно дыша, откинувшись на спинки стульев, чуть склонив головы набок и прилежно закрыв глаза. И без того сутулый Сергей скрючился ещё больше над столом. Виталий и Георгий сидели в одинаковых позах, уперев локти о столешницу и положив подбородок на сцепленные кисти, только Виталий не моргая смотрел в одну точку мимо Георгия, а тот время от времени прищуривал один глаз, и уголки его губ дрожали от сдерживаемой улыбки.

Я начал операцию подключения.

Должен заметить, что, когда мы в ИМ работали над настроечными мыслеобразами для различных подключений, было перелопачено множество рабочих вариантов. Узкие спецы-компьютерщики предлагали вызывать в сознании картинку, на которой просто-напросто от первого лица производится проводное соединение нескольких компов; нейрофизиологи и психологи возражали, считая, что мыслеобраз должен быть универсальным, непривязанным к техническим частностям, иначе может возникнуть сбой при подключении. В итоге Рудин, уставший от споров, хлопнул ладонью по столу и предложил вариант, который я и использовал сейчас.

Я продолжал сидеть на стуле, в комнате стало темнее, тем не менее, как обычно при работе в психосети, всё было отчётливо видно.

От моего тела отделился и встал мой полупрозрачный, словно из тёмного стекла отлитый, двойник. На левой полусогнутой руке у него кольцом висел моток толстой и жёлтой латунной цепочки. Шурша и позвякивая ею, как монистами, при ходьбе, моё alter ego двинулось к Виталию. Дважды опоясав его цепочкой, двойник повторил то же со Светланой, а затем и с остальными, так что все они оказались связанными одной цепью.

Раздался лёгкий треск, над сидящими за столом волнисто пробежала и исчезла зарница их электрических потенциалов – жаль, они этого не могут видеть.

Ну вот, подключение состоялось.

Ага, а вот появились и первые образы, которыми сейчас набиты головы моих подопечных: стена за спиной Виталия вздулась, по её поверхности пошли движущиеся изгибы, как по поверхности одеяла, за которым кто-то двигает рукой во все стороны, сквозь стену мягко протиснулась тумбочка и, медленно переворачиваясь в воздухе, поплыла по комнате. На тумбочке, как приклеенные, лежали наручные часы и та самая книга, из которой сами собой выдёргивались страницы и листопадом кружили по комнате. Так, это у нас мыслеобразы Сергея… а вот и остальные… Ну всё, теперь можно выходить в Психонет. Клик, клик, ещё клик.

Из центра стола выросло и распространилось белое свечение; оно, словно дым, заполнило комнату, затем быстро растаяло, являя взору кажущееся огромным, голубое квадратное поле, видимое нами как будто с горы и роящееся массой маленьких, рядами уходящих в перспективу экранчиков, на каждом из которых шло своё «кино».

– Ой! У меня голова кружится… – раздался возглас боязливого Сергея.

Вижу, вижу, друг, – то-то так колбасит и кувыркает тумбочку, на которой ты, почитав на сон грядущий, оставлял книгу.