– Рози, милая, именно в этом и проблема, – вмешался Монро, снова беря ее за руку. – Они особенно жестоко расправляются с теми, кто не желает сотрудничать. Делают из них наглядный пример для всех остальных.
– Что ж… Тогда оставайся здесь и охраняй мой покой.
– Я готов сторожить под дверью, если нужно.
– Этого не потребуется. Я найду для тебя место получше…
В этот момент у Ника зазвонил телефон. Розали с притворным изумлением уставилась на его брюки:
– Эй, у тебя опять что-то звенит в штанах! Ты уверен, что не нуждаешься в лечении?
Ник рассмеялся и выудил из кармана телефон.
– Бёркхарт.
– Ник, тот Гневохват, помнишь? – без предисловий начал Хэнк.
– Помню, – у Ника возникло нехорошее предчувствие, которое не замедлило оправдаться.
– Он мертв. Похоже на сердечный приступ, но… У него на спине отметины.
– Два укола, как от клыков?
– Угадал.
– Черт. Это Змеелорд.
– Хватит ругаться, старик. Лучше приезжай.
– Кажется, в последнее время я провожу в моргах слишком много времени, – задумчиво сообщил Ренард. Он, Ник и Хэнк окружили лежащее на столе тело Гневохвата. В комнате было холодно и пахло медикаментами. Из-за ароматов этого места, в которых мешались химикаты и разложение, у Ника всегда крутило живот.
Сейчас он склонился над телом с рулеткой в руке, проверяя расстояние между едва заметными дырочками на спине Дуга Зелински.
– Все верно. Это Змеелорд, – произнес он секунду спустя, выпрямляясь и качая головой. – Потом отступил на шаг, окинув взглядом тело, лежащее лицом вниз на столе из нержавейки. – Джульетта говорит, что любит абсолютно всех животных, но я уверен, что Змеелорд стал бы испытанием для этого чувства.
– Разве они животные? – переспросил Хэнк. – Скорее люди, которые могут обращаться, – он покосился на дверь, но они были одни. – Точнее, становиться более… звероподобными.
– И да, и нет, – возразил Ренард. – Люди тоже в каком-то смысле животные – приматы. Родственники обезьян. Получается, каждый человек – животное и одновременно нечто большее.