— Не так — что? — спросил Вадим.
— Думаю, она не сможет родить.
Я остановила машину.
— Что значит — не сможет? Зачем ты остановилась? Пожалуйста, поехали!
— Сейчас посмотрим, что там стряслось… — я решительно открыла дверь.
— Мы теряем время!
— Я будущий врач, между прочим, и разбираюсь кое в чём, впрочем, как и ты должен бы…
— Я не гинеколог, да и ты тоже.
— Неважно. Поднимай кофточку, только поживее, — сказала я Ларисе.
Она вцепилась в мою руку и сжала её так, что побелели костяшки пальцев.
Я увидела в её чреве силуэт ребёнка — он был повёрнут совершенно неправильным образом. Поскольку плод уже силился родиться, матка неистово сокращалась, но довольно крупный ребёнок застрял между узких тазовых костей. Схватки причиняли Ларисе сильную боль, и я видела, что и ребёнку тоже. Я положила руку на её живот, она сразу перестала орать.
— Сейчас всё пройдёт…
Она сильно вскрикнула, задрожала вся и задышала нормально, расслабилась, мышцы её живота продолжали сокращаться.
Ребёнок перевернулся головкой вниз и замер.
— Теперь быстро едем! У нас есть десять минут.
Ларису отвели в родильное отделение, а мы с Вадимом остались ждать в приёмном покое. Вид у него был отрешённый, а сам он — похож на мокрого испуганного воробья.
Мы сели на стулья возле комнатных растений у окна, и какое-то время не разговаривали друг с другом.
— Можно узнать, что ты такое сделала? — первым нарушил молчание Вадим сдавленным голосом.
— Ничего. Просто внушила ей, что всё будет хорошо.
— Ты ей внушила? И всё?