— Ну, я им покажу! — со злостью выкрикнула она.
Бабушка схватила с вешалки платок и, накинув его на голову, стала завязывать дрожащими от волнения руками узел под подбородком. Затем она подобрала свою старую облупленную трость, давно без дела стоявшую в углу, явно собираясь использовать её в качестве орудие возмездия.
У меня упало сердце. Господи! Только этого мне ещё не хватало! Я подбежала к двери.
— Бабушка, пожалуйста, не надо никуда не ходить! — зарыдала я, загораживая от неё дверь. — Честное слово, будет только хуже! Умоляю тебя! К кому ты собралась идти? К кому?!
Она воинственно потрясла в воздухе кулаком, отбросила костыль в сторону, и с грохотом скинув с лавки на пол пустое ведро, уселась на неё, стягивая платок и вытирая им бегущие ручьём слёзы. Я никогда ещё не видела бабушку в таком состоянии ярости и отчаяния.
— Негодяи! Подонки! — причитала она, плача и задыхаясь. — Господи, сыночек, зачем же ты ушёл так рано? И нет у нас защитника от этого злого воронья!
Слёзы градом катились у меня по щекам. Я села рядом с бабушкой и обняла её. Так, обнявшись, мы вместе плакали навзрыд, давая выход долго копившемуся напряжению. Неожиданно я поняла, что это прощание…
— Твой отец был хорошим человеком, — продолжила бабушка, когда мы немного успокоились, — чего я не могу сказать об Ирине, твоей матери.
— Почему? Что было не так с моей матерью?
— Я была против их брака, и они так и не расписались. Он не успел… Я считала, что она не подходила ему.
Я тяжко вздохнула.
— Бабушка, я спрашивала тебя не об их отношениях, меня больше интересует другое… Скажи, а мой отец… Ты говорила, что он занимался военной археологией. А не мог ли он случайно быть каким-нибудь… не знаю… ну например, ликвидатором аварии в Чернобыле? Или, может, его работа была как-то связана с радиоактивными веществами? Что-то в этом роде.
— Почему ты так решила? — удивлённо посмотрела на меня бабушка.
— Возможно, я… мутант?
— Господь с тобой, детка! — испугалась бабушка. — Вот уж глупости какие навыдумывала себе!
— Но мне кажется…
— Твой день рождения — день его смерти.
— Да, я знаю. И мне очень горько это осознавать…
— Ты здесь ни при чём, милая. Ирина жила со мной в то время, когда ждала тебя. Она всегда была такой беспечной, всё порхала, как мотылёк, и порхала… Ничего по жизни не умела, кроме как бренчать на пианино.
— Понятно… Я не это хотела узнать. Просто… — я посмотрела на бабушку, — на глазах у неё снова блестели слёзы. — Ну хорошо. Не хочешь говорить — не надо…
ebooksa