Каменный век

— Я тебе сейчас такую мать-перемать заделаю,— разгорячился дед. А бабка сказала кротко.— Из нас артист-клоун только ты, мил человек. Вырядился, понимаешь… А мы делом заняты, мы на вертолете в Пустомержу летим. Поскорее бы надо, картошку пора копать, а ты тут лясы с нами точишь. Шел бы баранку крутить да педали жать, а то еще не туда залетим.

— Ух и шутники,— подначил их не возражавший против репетиции человек в скафандре,— ну, добро.

— О-ооо,— по-ведьмовски завыла тут бабка. Она стала выплывать из кресла, а дед с солдатской смекалкой старался поймать ее клюкой, но при этом бранился: “Так вот ты какая, чертовка, разводу мне давай немедленно, а то еще ночью загрызешь железными зубьями”.

И заварилось происшествие. Бабка “била крылами” под потолком, еще кто-то из летучих стучал палкой колбасы по шлему человека в скафандре. Многие, особенно дети, просились в туалет, другим было уже поздно. Три сестры блевали, не стесняясь. Один дядя Витя сидел скромно, без претензий. Он понимал, что оболочки, почему-то озлясь, не давали ему жизни на Земле, а теперь вообще загнали в безвоздушное пространство, и некому заступиться, некому сказать веские слова: “Цыц, черти”.

То, что смахивало вначале на заблудившийся в космосе пакет из-под кефира, как следует разбухло, до размеров пирамиды — будто тьмы насосалось. На борту пирамиды была светящаяся надпись: “Гнездо-2”. Похожее дядя Витя уже видел в каком-то боевике. Космонавт кончил ржать и уплыл производить точную стыковку. Тело станции входило острием прямо в дяди-Витину голову и ковыряло давно слежавшие слои мозгового вещества. Что-то там уже забурлило, запузырилось. Но тут один задорный мужик, пытавшийся пробежать по спинкам кресел, лягнул его каблуком в затылок. Мозговое вещество надолго успокоилось, излишек мыслей вылетел в спертый воздух кабины.

Примерно в это же время пилоты пригородного вертолета “Синяя птица” еще не кончили удивляться, что лететь им приходится в гордом одиночестве. Они не знали, куда могла задеваться обычная бестолковая толпа пассажиров. Но они не подозревали кое о чем более существенном для себя. Где-то на полдороге в Пустомержу, только не в воздухе, а на земле играло несколько детишек. Это были отпрыски дачников-горожан, симпатичные такие ребята в ярких костюмчиках. И игра у них была не какая-нибудь убогая, вроде пятнашек, с которой и олигофрены справятся, а интеллектуальная, делающая честь их папам и мамам.

Юное дарование в шапочке с огромным козырьком, из-под которого выглядывал недетский длинный нос, осмотрело окрестности в игрушечный бинокль.

— Дымка какая-то. А на хрена она нам нужна? Верно, Жирный?

— Спрашиваешь,— отозвался мальчик плотного сложения.— У нас, Носатый, тепловидение покуда не прорезалось.

— А ну-ка, закрой варежку. Я, кажется, слышу. Будто толстяк, вроде тебя, пыхтит на бегу. Давай-ка прицел у второго на пять градусов повыше. И проверь по индикаторам накачку у всех стволов.

— Понял,— отозвался упитанный мальчик и стал сновать между деревьев. К веткам были прихвачены клейкой лентой приспособления, в них закреплены игрушечные бластеры или “лучеметы детские”, как значилось на коробках, раскиданных на траве. От бластеров тянулись проводки, которые сходились к самодельному пульту, его сжимал в руках мальчик с носом.

— Если не свалится винтокрылый друг в воздушную яму, бабахнем прямо по фонарю,— сказал главный мальчик,— ожог роговицы гарантирую. И привет тогда с того света.

— Злые, злые мальчишки,— сказала девочка, третья из их компании.— Вот я все папе расскажу.

— Эй, Жиртрест, ты ее привел. Кто у нее пахан?

— У нее папа — мент,— отвечал крепыш.— Вообще-то наклепать она может. Я как-то не подумал. Давай-ка я ей лекарство пропишу,— и он стал наводить бластер на девочку.

— Оставь удовольствие на потом, сейчас некогда. И ноги у нее длинные, в моем вкусе, в общем, надо разобраться. А вот, кстати, и сизая птичка защебетала. Рано пташечка запела. По лазерному дальномеру тысяча пятьсот… тысяча… пятьсот… пора.

Носатый нажал кнопку.

— Вот вам подарочек ко дню авиации.

Блестящие ниточки потянулись от деревьев к вертолету, как будто роща захотела поиграть с машиной. Они соединились в солнышко, которое тут же полыхнуло изо всех сил на стекле кабины.

Вертолет закачался, стал разворачиваться, но свалился набок и, болтаясь из стороны в сторону, пошел к земле. Пару раз “Синяя птица” пробовала поднять нос, но от такого курса уже не отклонилась. Раздался взрыв, как будто воздух треснул. Дети увидели из-за деревьев только шапочку огненного гриба, которая округлилась, оторвалась от ножки и прожила недолгую самостоятельную жизнь.