Без имени

— А ничего. Оттащили и привязали к кровати. И магнезию вкололи. А стекло не разбилось.

— Хочешь, я тебе ещё одну тайну открою. О себе, — помолчав немного, сказала Эйджен. И, не дождавшись ответа от задумавшейся Марии, добавила:

— Я стихи пишу. Иногда. Сегодня тоже написал. О тебе. Прочесть?

— Наверное, не надо.

— Почему? Боишься, что не понравятся?

— Ага…

— Чушь. Слушай: Ты — роза печали ясной.

А я — чертополох на поле. Судьба тебе — быть прекрасной. А мне — быть грозой и болью. Ах, если бы мне не думать, И не завидовать чёрно. И не душить тебя дурью, И не издеваться томно. Ты — словно звезда в ненастье. Но мне не нужны звёзды. Влюбляться в тебя — напрасно. Но и не влюбляться - Поздно.

— Перестань, Эйджен! Ты фантазируешь, но я-то здесь при чем? Слова — это просто вода. И чувства — просто вода. Но, бывает, отрываешься от берега, и плывешь по ним вдаль; что напридумываешь, вообразишь — то с тобой и случается… Мы придумываем любовь. Иногда — так нелепо придумываем… Я не звезда и не роза, Эйджен. Я — пациентка психушки. Мы обе — пациентки психушки.

— Вот ты и проговорилась: «обе»… Ты считаешь меня обычной девушкой? Только, у которой поехала крыша… Ты скоро, наверное, посоветуешь мне, как это делали другие, одеть красивое платье и танцевать перед зеркалом, внушая себе, что я — принцесса?!

— Я не верю в вербальную мотивацию, в аффирмации там всяческие и подобную чушь… Я не знаю, что нужно тебе в этой жизни. И не хочу тебя учить. Будь собой. И делай, что хочешь, но не цепляй других, тех, кто абсолютно ни при чем. Я пройду мимо, и, когда это произойдет, то недели через две ты забудешь обо мне, что я вообще была. Просто тебе здесь скучно и нечем заняться.

— Противная! А если я отыщу тебя после, на свободе?

— Это будет — не к добру. Мне тут уже говорили, что ни с кем, когда выйдешь, лучше не поддерживать отношений, не встречаться: примета плохая. И, конечно же, ничего здесь не забывать.

— Это Люська из соседней палаты сказала?

— Наверное.

— Она — знает, она здесь — не первый раз. Её муж сдает. Сам доведет до истерики, а потом — сдает. В этот раз она деньги в окно швыряла. Жаль, меня тогда под тем окном не было… А ты сильно не хочешь сюда больше попадать?

— Конечно.

— Что, такая уж «нормальная»? А сама… Придумала себе своего Николая.

— Может быть. Ну и что? Зря я тебе свою историю рассказала…

— Прости. Кажется, ты сейчас и вовсе заплачешь. Я не хотел. Хочешь, лучше развлечемся? Давай, заключим пари.

— Какое?