Без имени

— Интересно, — слазал Неназываемый, — Весьма…

— Наверное, случилось что, раз вы копаете в подобном направлении?

— Случилось…

— Умертвили кого?

— Пока неизвестно. Мало сведений. Но эксперимент прошел криво. Случилось непредвиденное… Так против чего боролся профессор?

— Против того, чтобы черный ящик и разрядник снова были когда-нибудь совмещены. Он так сформулировал. Говорил, что достаточно нам интелов в Единой Сети, и вовсе не надо, чтобы они вытеснили еще и живых людей… в черные ящики. Тем более, что, как он считал, таким образом можно было наштамповать несколько одинаковых людей. С одного сознания… Уничтожив действительно живущих, запаковав их в черные ящики. Или, менять людей телами…

— А это… Было возможным?

— Нет. Пока нет. Но профессор считал такое теоретически возможным. Именно потому, он считал нужным заморозить эксперименты на ранней стадии.

— А почему… Обмен телами был всё же невозможен? Подключили бы прибор с интелом к живому, здоровому человеку, соединили присосками, дали бы разряд?

— Связь у живого, здорового человека с телом достаточно прочна. Разряда будет мало. Вот, если он в коме, или в состоянии летаргического сна… Как бы слегка «вне тела», как полагают экстрасенсы…

— А гипноз?

— Возможно… Если жертву загипнотизировать? Но, повторяю, эксперименты были прекращены, и более мне ничего не известно.

— А много ли народу о них знали?

— Довольно много. Пол — института.

— А где хранились приборы после запрещения таких опытов? Или их уничтожили?

— Не уничтожили. Просто списали. И хранили на складе, где и другие списанные приборы. Думаю, что, если хорошенько покопаться, там многое что можно найти.

— Да… Очень бы хотелось узнать, на месте ли сейчас этот разрядник. И всё остальное.

— Теперь — и мне тоже. Попробую завтра проникнуть на территорию этого бывшего института. Туда, конечно, никого не пускают. Ведь института уже нет…

— Не стоит, Милица. Это вызовет подозрения. Это очень опасно.

— Ну и что? Вы с Библиотекарем всё намекаете мне на то, что я — не такая, как все. Что я — бессмертна, — улыбнулась княгиня. — Такая, как ты, Неназываемый.