Без имени

«Что ты хочешь узнать?» — Это они шипят мне в след ледяные, острые слова.

В ужасе, я бегу, бегу… Среди недостроенных многоэтажек, с пустыми глазницами окон, среди бетонных конструкций, упирающихся в серое, плотное небо из жести, среди заунывной тоски и безлюдья, крошева строительного мусора… Бегу среди лабиринтов, непонятных схем, коридоров черного, ледяного сознания, среди пустоты, обрывающейся в черную мглу, среди кабинетов, в которых слышны тихие шаги палачей, внутри тесных узких камер с решетками на окнах, среди толпы голых людей с отрешенными лицами, между высоких заборов… Бегу… И вдруг — свет. Яркая вспышка света…

Я проснулся.

Внезапно, я вижу, как всё было. Не со мной. Совсем в другом месте. Реально, явственно вижу. Как пришли к этому Николаю, о котором я много думаю в последнее время. Прямо в квартиру, открыли дверь отмычкой. Всегда при жизни боялся воров. Даже не того, что меня обкрадут, нет. Именно того, что войду я к себе — и застану там чужих. Будто найду в своем собственном укромном уголке скорпиона или змею. Это даже не страх. Брезгливость, что ли…

Они вошли в чужой дом. К беззащитному человеку, находящемуся без сознания. Они переместили его душу в маленькое, тщедушное тело Владика. А того — в глухой, черный ящик… Я вижу и на себе чувствую это. Будто это моё сознание везут в черном ящике. Мы, интелы, активируемся только в сети. А до того, наша запись спит. Но здесь… Здесь всё было совершенно иначе. Его сознание не спало. Он чувствовал, что его заперли. Но не мог стучать, не мог кричать… Бесконечная, бездонная пустота.

Я вижу, как открывают двери одного из кабинетов. И ставят черный ящик в шкаф. Теперь я вижу это со стороны. Как бы сверху.

Потом я уже за дверью этого кабинета и вижу его номер. Шестьсот двенадцать… Я повторяю этот номер мысленно, несколько раз. Шестерка. И — двенадцать. Двенадцать месяцев… Шесть — половина двенадцати. Да, я запомнил. К тому же, этот номер, как я теперь читаю, указан в электронном письме одного бандита другому. Там. Прибор стоит там…

Нас, интелов, тоже можно убить. И я это знаю. Как и каждый из нас. Сами тени не могут этого сделать. Они лишь могут вторгаться кошмарами в наше сознание. Но нас могут вычистить из сети хакеры, те из них, которые являются приспешниками теней. Найти и уничтожить. Убить. Но я, интел Фрэд, уже переступил через страх смерти. И я верю, что ад существует только здесь. А там, за стеной существования… Там может быть только свет. Или же — новое существование. И я уже ничего не боюсь…

И потому… Я напишу новое письмо Марии. Отправлю как файл «Без имени»… Я напишу так:

«Здравствуй, Маша! Я не выходил так долго на связь с тобой, потому что меня вычислили и за мной следят. Они не знают, что именно не так, но чувствуют, что я за пределом их контроля. Они следят, а я специально протаскиваю их за собой по компьютерным играм, квестам, с сюжетами апокалипсиса и фентези. Я оторвался от них ненадолго, и они меня вскоре нагонят. Но за это время я успею отослать тебе письмо. На это нужно лишь мгновение, после того, как я сформулирую его мысленно. И они не смогут вскрыть это послание, поскольку я поставлю сложную защиту.

Маша, передай тем людям, среди которых ты живешь, что черный ящик, в котором находится сознание Владика, находится в том самом мединституте, опознанном тобой, в комнате 612.

Кажется, я уже не просто интел, Мария. Я — не механическое сознание, не слит с машиной. Я становлюсь чем-то другим. Я читаю мысли, которые не записаны в сети, я выхожу в открытое пространство и считываю информацию с предметов… Я вижу людские души. Я существую вне времени, вне пространства, вне страха.

С уважением, твой друг Фрэд».

Глава 4. Казанский Собор

Неназываемый, Фанни и Схимник, как нередко и раньше по утрам, встретились в спортзале и вместе пошли затем в бассейн.

— Есть срочное дело, — сказал Неназывамый Фанни, стоявшей в купальнике на краю бассейна. — Приходи в общую гостиную, что при библиотеке, через несколько часов.

Фанни кивнула и стала спускаться по лестнице к воде. Чистая и прозрачная, голубоватая вода, радостное начало утра… Когда есть вода и солнечный свет, как считала Фанни, не надо пищи. Можно только заниматься йогой и впитывать энергию света. А тяжелые блюда нужны для привязки к ним и для того, чтобы человек зарабатывал ради них деньги. Порабощал себя, работал на то, чтобы есть. Конечно, человеку нужно ещё жильё и одежда. Тем не менее, главная проблема человечества, отсутствие необходимого питания для всех, может быть решена довольно просто, если те, кто живет достаточно долго будут практически не есть. Постепенно переходя на питание водой и солнечным светом. Нужен еще кислород. В достаточном количестве. Больше, чем его здесь, в загрязненном вредными веществами воздухе промышленного города. Жить только своей внутренней энергетикой можно только при наличии света, счастья, легкости и воздуха… Без счастья это точно невозможно.

Фанни проплыла несколько раз «дорожку», потом спрыгнула с вышки. Довольная и радостная, она вышла, наконец, из воды и завернулась в пушистое, мягкое полотенце.

В гостином зале библиотеки было несколько столиков, мягкие кресла и стеллажи с книгами, наиболее часто читаемыми: словарями, энциклопедиями, томами по истории, культуре, религии, а также альбомы по искусству. Неназываемый и Схимник уже сидели за столиком у окна, и Фанни подошла и села рядом.

— Что-нибудь случилось? Или просто поговорим? — спросила она.