– Благодарю.
– Отбой.
Кундис – мой однокашник по подростковому интернату. Не то, чтобы мы были завзятыми приятелями, но пару раз в драках оказывались спина к спине, а это, знаете, очень способствует взаимному доверию. Поэтому, когда жребий судьбы поместил меня инструктором в учебный лагерь «Форекон», где окопался Кундис, я возблагодарил Творца самой искренней молитвой. С его помощью моя работа превратилась в синекуру, а я, в ответ, подогнал старине несколько пригласительных на закрытые вечеринки. Туда, где кучкуются дизайнеры, фотографы и красотки с длинными ножками. Мне самому эти билетики счастья поступали по интимно-культурологическому каналу (об этом позже). На одном светском рауте Кундису удалось зацепить начинающую модель, а на другом – смазливого педераста, который до последнего момента вполне сходил за девицу. В первый раз Кундис отделался расходами на коктейли (пила девчонка, как двугорбый верблюд после длительного перехода) и жестоким похмельем, а второй раз едва не угодил под трибунал, потому что подбил оба глаза гражданскому лицу. Ничего, в будущем станет вести себя осмотрительней. Говорил же ему: «Если в таких местах видишь у барышни на шее шарфик или платок, лучше не испытывай судьбу, а иди и познакомься с другой барышней».
Ладно, Кундис не обиделся, когда вышел с гауптвахты. Тем более, что я ухитрился заслать ему туда через коменданта пару бутылей рома и блок сигарет. А сегодня старый товарищ любезно предупредил меня о том, что около диспетчерского пульта появился Эдельвейс. Каждый учебный центр обязательно должен иметь собственное страшилище. Такое, чтобы у курсантов тряслись поджилки едва они слышали скрип его ботинок. В «Фореконе» эту роль с блеском исполнял майор Эдель (а для всей базы, само собой – Эдельвейс). Очень цельный характер, так я скажу. Всего лишь две черты – въедливость и раздражительность. Первостатейная сволочь.
Ощутимо запахло жженой изоляцией. Где–то позади тихонько горела проводка, плавились пластиковые детали. Вот–вот должна была сработать аварийная герметизация пилотной капсулы. Отключив связь, я разблокировал кабину и рывком отодвинул изогнутую прозрачную крышу. Свежий ветерок прошелся по моим щекам. Недопустимо висеть тут и ждать, пока меня, словно консервированного кальмара, извлекут из помятой авиабанки спасатели. Когда прибудет помощь, я обязательно должен стоять на ногах, вооруженный и готовый дать отпор неприятелю. Тем более что система обнаружения целей молчала. Прошло время, когда антропоморфы выходили на опушки леса с плакатами и что–то пытались всем объяснить. Мы быстро охладили их рвение подкалиберными прививками, и теперь они предпочитают по–быстрому нагадить нам и смыться. А в ответ получают огонь на поражение. Такова установка. Я мысленно обратился к внутреннему медицинскому центру. Некоторые из сослуживцев называли интегрированного шеф–лекаря Парацельсом или Авиценной, прочие трогательно приклеивали разные женские имена. Своего я обозначил как Червяка. Он же ползает в моем сознании, не так ли?
– Система динамического гомеостаза стабильна. За последний час предотвращено более десятка ошибочных репликаций. Предположительно – канцерогенез. Индекс гуморальной и клеточной иммунных систем – реактивный.
Проклятье! Я случайно залез в меню функционального отчета.
– Отставить, Червяк! Доложить о неисправностях!
– Наноботы в настоящий момент репарируют поврежденные кровеносные сосуды мозга. Ущерб получен при механическом ударе о стенку черепа…
– Да заткнись ты! Тьфу, отставить! Червяк, у сейчас меня башка лопнет от боли!
– Слик, сообщаю вам о том, что данное положение тела чревато неприятностями в самом ближайшем будущем. Я предотвращаю чрезмерный приток крови в голову, но если вы не перемените…
– Мануальный режим!
– Вы и так в мануальном режиме. Перешли на него перед тем, как взяли на себя управление ховером «Драгонфлай».
– Дьявольщина!
Я высунул голову за кокпит. Ближайший сук был совсем рядом.
– Для правого запястья режим «Тиски»!
Одной ладонью я крепко обхватил скобу на фюзеляже, а другой отключил протекторы сиденья. Под действием земной гравитации меня тут же втиснуло в страховочные ремни. Глубокий вдох – и мой пояс со щелчком вылетел из креплений, а сам я повис как мартышка, раскачиваясь в пятнадцати футах над землей. Огляделся, пошарил по костюму. О чем я только думал и почему не сделал это раньше? Вот вам – еще один опрометчивый поступок зрелого мужчины. Хорошо, что все на месте. Пистолет-пулемет «Блоуган», личный коммуникатор, а большего мне и не надо. Кисть держалась прочно – на имплантах я мог бы проболтаться на поручне целый час, но нужно было двигаться дальше.
– Левое запястье – режим «Тиски»!
Рывком перенес свое тело к ближайшему суку, перехватился. Моя ногти проскребли по скользкой коре, рука беспомощно соскользнула с нее, и я рухнул вниз, ломая по пути ветви и веточки. При ударе о землю получилось сгруппироваться, перекатиться на бок. Зубы клацнули как у стального замка, коленные суставы жалобно взвыли, а голова отозвалась ноющей болью. Червяк недовольно прокомментировал мое падение перегрузкой систем. По–моему, он имел в виду тот очевидный для него факт, что я – идиот. Ныло плечо, которым я врезался в древесный корень. Пахло сыростью, прелой листвой. Ботинки по щиколотки ушли в зловонную жижу, что с пузырями выступила из лесной подстилки.
Встав на ноги, я вытер грязные ладони о зеленую ткань комбинезона. Пальцы повиновались с трудом.
ebooksa