– Да, – подобрался сержант, – сейчас отдаю.
Би, подошедшая следом за шерифом, протянула Мириам ее плащ и хотела было что-то сказать, но бросила косой взгляд на шерифа – и промолчала.
Когда двадцать минут спустя они вышли из магистрата, оказавшегося тем самым широким зданием, похожим на кар, солнце уже успело подняться высоко, и пыль, поднятая прохожими, затянула улицу белой жаркой пеленой, сквозь которую в отдалении ярким вертикальным бликом проступал металлический шпиль церкви.
– Спасибо, – сказал Кейн, сосредоточенно подгоняющий застежки бронежилета.
– Пожалуйста, – ответила Мириам.
– Что думаешь сейчас делать? – спросила Би.
– Мне нужно закончить то дело, ради которого я сюда приехал.
– Разнести бордель до конца?
– Это получилось случайно. Другое дело.
– Хорошо. Мы остановились в «Индюке».
– Это я уже знаю, стражники обсуждали вас всю ночь.
– И что они говорили?
– Ты не захочешь это слушать, – Кейн забросил винтовку за спину. – Но я постараюсь прийти в «Индюк», как только разберусь со своей… проблемой.
Он слегка поклонился Би, затем Мириам, и сбежал вниз по ступенькам.
– А ты, – спросила Би, – ничего не хочешь мне сказать?
– Хочу, – ответила Мириам. – Мне… мне очень стыдно.
– За что?
– За то, что я такая дура… Мне нужно было забыть его давным-давно, но я все еще продолжала думать, что если я приеду и встречу его, то все может быть как раньше, представляешь? Все еще продолжала мечтать, как маленькая девочка… – Мириам вытерла слезы и обнаружила, что Би смотрит на нее с явным недоумением.
– Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь. Ты потеряла сознание посреди улицы, причем во второй раз – очень надолго…
– А, это… это ерунда, я чувствую себя просто отлично. Я о том, что я не могла оставаться с вами в той комнате, потому что… потому что…