Стальная бабочка, острые крылья…

22
18
20
22
24
26
28
30

– Украл? – удивилась Таня. – Но если ты монах…

– Думаешь, лучше было бы солгать, что мне его подарили? – Из переговорника донесся глухой удар, когда машина подпрыгнула на очередном ухабе. – Какие тут твердые стены…

– Железные, – сказала Мириам, копируя тон монаха. Тот добродушно рассмеялся.

– Ничего, когда я засну, мне и железо покажется мягкой периной.

III

Дорога шла между скал еще долго. Казалось, весь здешний хайвей состоял из мелких камней, каждый из которых норовил ударить в дно грузовика посильнее. Из переговорника раздавалось похрапывание – видимо, монах действительно заснул. После каждого прыжка на ухабе сопение становилось только громче. Би молчала, а сцепка трейлера издавала тонкий жалобный скрип. Дети дремали, у Мириам, так ничего и не евшей с самого утра, урчало в животе.

Наконец, после очередного высокого прыжка на ухабе, случилось неизбежное – визг сцепки прервался скрежетом, грузовик подбросило и перекосило. Мириам едва успела нажать на тормоз. В зеркале заднего вида отразился стремительно удаляющийся назад трейлер.

Сопение в переговорнике даже не сбилось.

– Что там? – спросила Би.

– Я потеряла трейлер.

Кар Би сдал назад. Рок проснулся и, сонно моргая, смотрел на Мириам… Она аккуратно уложила спящую Таню на свое сиденье и выскользнула из кабины.

– Сидеть здесь, – сказала она шепотом.

– Вот так всегда, – пробурчал Рок.

Лишенный трейлера грузовик казался голым, крюк сцепки был вырван и лежал на дороге. Мириам дотронулась до платформы грузовика – он стоял как-то странно, накренившись на один бок. Она обошла его кругом.

Кар Би остановился рядом.

– Колесо? – спросила она.

– Диск и само колесо… даже шину разорвало.

– Я могу взять вас на буксир.

– Нет, не нужно, у меня есть запасное. И крюк… петля цела, а там просто вырвало пару болтов. У меня есть инструменты, это займет минут двадцать.

– Ты уверена?