— Вам туда, — сказал Колин. — Тик отвезет тебя назад на одном из…
— Да ни за что, — запротестовал сзади Тик.
— Это ведь очень просто. Как будто работаешь с декой. Что в данном случае одно и то же…
С Маргейт-роуд прилетели раскаты смеха и пьяные голоса, за которыми последовал звон бутылки, разбившейся о кирпичную стену.
Зажмурив глаза, Кумико неподвижно сидела в кресле и вспоминала, как планер взмыл в голубое небо и… и что-то еще.
Зазвонил телефон.
Глаза девочки тут же распахнулись.
Выпрыгнув из кресла, она промчалась мимо Тика, оглядела стеллажи с оборудованием в поисках телефона. Нашла его наконец и…
— Домосед, а, домосед, — сказала Салли издалека; ее голос пробивался сквозь мягкий прибой статики, — что там у вас, черт возьми, происходит? Тик? С тобой все в порядке, приятель?
— Салли! Салли, где ты?
— В Нью-Джерси. Эй. Детка? Детка, что происходит?
— Я не вижу тебя, Салли! Экран пустой!
— Я звоню из автомата. Из Нью-Джерси. Что у вас случилось?
— Мне столько нужно тебе рассказать…
— Давай, — сказала Салли, — это ведь моя монетка.
Из высокого окна в дальнем конце чердака было хорошо видно, как горит ховер. Тут до Слика донесся все тот же многократно усиленный голос:
— Вы думаете, это чертовски весело, а? Ха-ха-ха, и мы того же мнения! Мы думаем: в вас, ребята, просто тонны сраного веселья, так что давайте теперь повеселимся вместе!
Ничего не видно, только пламя над ховером.
— Мы просто уйдем, — сказала Черри у него за спиной, — возьмем воду, какую-нибудь еду, если она у вас есть. — Глаза у нее были красные, лицо залито слезами, но голос звучал спокойно. Слишком спокойно, на взгляд Слика. — Давай, Слик, что нам еще остается?