Воздух над его головой прошила длинная пулеметная очередь, вспоров капот перевернутой машины. Сверху потекло горячее масло, заливая и без того грязный камуфляж ефрейтора, и Репей торопливо пополз в сторону, матерно чертыхаясь вполголоса. Андрей осторожно промокнул рукавом под носом.
- Ты как?- осведомился Олег.
- Ничего, справлюсь как-нибудь. Мне бы только свое отделение найти… Я видел двоих… убитыми. Один ранен. А где остальные?
- Остальные по плану были в замыкающей машине,- отозвался Репей, безуспешно пытаясь оттереть рукав сухой травой.- Которую в клочья разнесло. Красивое было зрелище, чистый Голливуд. Бум! И одни колеса догорают.
- Вот черт…
Андрей в расстройстве двинул каску на затылок, и новая боль раскаленной иглой воткнулась ему между глаз. И взорвалась в мозгу гранатой, отняв на этот раз и слух, и зрение, и сознание. Сержант побелел и уткнулся головой в стенку кювета.
- Андрей!
- Чего это он?- оторопел Репей.- Смотри, лейтенант, он хоть дышит?
- Трепись поменьше,- огрызнулся Левушкин.- От твоего трепа только вред один.
- Вред лучше, чем подлость.
В центре колонны взревел дизель БТРа. Левушкин обернулся.
- Все. Пошли по плану. Давай, выпускай парламентеров.
- Хороший план, право слово,- осклабился ефрейтор.- Жаль, Андрюха в отключке,заценил бы. Но ты начальство, тебе виднее.
Левушкин промолчал. Репей снова усмехнулся и пополз по кювету влево. Олег дождался, пока он скроется из виду, и принялся осторожно тормошить сержанта. Потом отстегнул от пояса свою флягу и приложил к его губам. Андрей поперхнулся и открыл глаза.
- Сейчас… Сейчас… Уже прошло,- отозвался он.- Уже прошло…
- Да ты, друг мой, совсем расклеился…
- Ничего, отдышусь. Возвращение… входит в привычку… Надо же, свалила-таки, дрянь.
- Хлебни-ка еще.
- Черт, губы жжет!- поморщился Андрей.- И крепко же меня… Эти обмороки – цветочки, я ведь не помню ни хрена. Слышишь? Я при Репейнике только не хотел говорить. Растреплет еще, помело… Ни к чему это… Помню только, как очнулся в машине. А как попал туда, куда мы ехали, откуда – все напрочь забыл. Вот ерунда какая… Сон, не сон… Бред наяву.
Левушкин спрятал фляжку и ответил, глядя в сторону: