Криптономикон

— Думаю, Кеплер хочет оттяпать от нас кусок. Ему нужна доля в нашей компании.

Все светлеют, кроме самого Ави: он почти все время сохраняет маску холодной сдержанности.

— Так что это плохая новость, хорошая новость, плохая новость. Плохая новость номер один: звонок Энн. Хорошая новость: после того что случилось в последние два дня, «Эпифит» стал таким лакомым кусочком, что Кеплер готов драться за наши акции.

— В чем вторая плохая новость? — спрашивает Рэнди.

— Очень просто. — Ави на секунду отворачивается, проходит несколько шагов, пока не упирается в каменную скамью, потом снова оборачивается к остальным. — Утром я сказал, что сейчас «Эпифит» стоит достаточно, чтобы выкупить ваши доли за приличные деньги. Вы, вероятно, сочли это хорошей новостью. В определенном смысле так оно и есть. Однако маленькая и ценная компания в мире бизнеса — это яркая красивая птичка в джунглях, весело распевающая на ветке, так что слышно за много миль. Она привлекает питонов. — Ави на мгновение замолкает. — Обычно льготный период дольше. Вы набираете цену, но у вас есть время — недели или месяцы, — чтобы занять оборонительную позицию, пока питон еще не обвился вокруг ствола. В этот раз мы набрали цену, сидя практически над питоном. Мы уже ничего не стоим.

— Как это? — не понимает Эб. — Мы стоим ровно столько же, сколько сегодня утром.

— Маленькая компания, которой Дантист вчинил иск на прорву денег, совершенно точно ничего не стоит. Вероятно, у нее огромная отрицательная стоимость. Единственный способ снова перейти в плюс — предотвратить иск. Как видите, у Кеплера все козыри. После того как блестяще Том вчера выступил, остальные участники встречи наверняка зарятся на нас не меньше Дантиста. Однако у него преимущество: он уже ведет с нами дела. Это дает ему предлог для иска.

— Так что, надеюсь, вы приятно провели утро на солнышке, хотя большая его часть прошла в пещере, — заключает Ави. Потом смотрит на Рэнди и скорбно понижает голос: — А если кто из вас хочет забрать свою долю, берите пример с Дантиста. Решайтесь и действуйте быстро.

Функшпиль

Его будит адъютант полковника Чаттана. Первое, что Уотерхауз замечает, проснувшись: адъютант дышит часто и ровно, как Алан после пробежки.

— Полковник Чаттан просит как можно скорее прибыть в усадьбу.

Уотерхауза разместили в пяти минутах ходьбы от усадьбы Блетчли-парка. Быстрым шагом, на ходу застегивая рубашку, он преодолевает это расстояние за четыре. В двадцати шагах от цели его чуть не переезжает вереница «роллс-ройсов», скользящих в ночи тихо и бесшумно, как немецкие подводные лодки. Один автомобиль проносится так близко, что Уотерхауза обдает жаром двигателя; выхлопные газы забираются под штанину и конденсируются на коже.

Из «роллс-ройсов» вылезают министерские старперы и заходят в усадьбу. В библиотеке они подобострастно собираются вокруг телефона, который часто звонит, а когда снимают трубку, издает отрывистый металлический шум, который можно слышать по всей комнате, но нельзя разобрать. Уотерхауз прикидывает, что «роллс-ройсы» должны были мчаться из Лондона со скоростью примерно девяносто миль в час.

Прилизанные молодые люди в военной форме тащат из других комнат столы и протискивают их в библиотеку, сдирая краску с дверных косяков. Уотерхауз садится на произвольный стул за произвольным столом. Другой адъютант ввозит на тележке проволочные корзины. Папки в корзинах еще дымятся от стремительности, с какой их выдернули из бесконечных архивов Блетчли-парка. Будь это обычное заседание, документы бы заранее размножили на мимеографе и раздали каждому в отдельности. Однако все делается в слепой панике. Уотерхауз инстинктивно чувствует, что должен воспользоваться своим ранним приходом, если хочет хоть что-нибудь узнать. Он вытаскивает из тележки нижнюю папку, сочтя, что самое нужное снимали с полок в первую очередь. На папке написано: «U-691».

Первые страницы — просто формуляр, занесенные в таблицу данные подводной лодки. Половина граф пусты. Остальные заполнены разным почерком в разное время, со множеством подчисток, исправлений и добавлений на полях.

Дальше журнал, куда в хронологическом порядке занесено все, что известно про U-691. Первая запись — спуск на воду в Вильгельмсхафене 19 сентября 1940 года, далее список уничтоженных ею судов. Несколько месяцев назад внесена непонятная запись: «ОБОРУДОВАНА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫМ УСТРОЙСТВОМ (ШНОРХЕЛЬ?)». После этого U-691 словно с цепи сорвалась: топила корабли в Чезапикском заливе, Маракайбо, на подходах к Панамскому каналу и еще в нескольких местах, которые Уотерхауз до сих пор знал лишь как зимние курорты для богатых людей.

Заходят и садятся еще двое: полковник Чаттан и молодой человек в помятом смокинге. По комнате тут же разносится слух, что это ударник из симфонического оркестра. Он явно старался стереть с лица губную помаду, но за левым ухом еще осталось. Таковы издержки военного времени.

Вбегает еще один адъютант с расшифровками «УЛЬТРА». Эти выглядят поинтереснее; Уотерхауз откладывает папку и принимается перебирать листки.

Каждый начинается с указания станции перехвата, времени, частоты и прочих мелких подробностей. Вся кипа сводится к разговору между двумя радиопередатчиками, растянувшемуся на несколько последних недель.

Один находится в берлинском районе под названием Шарлоттенбург, на крыше отеля в Штайнпляце, где временно расположилось командование подводного флота, недавно переведенное из Парижа. Большая часть радиограмм подписана гроссадмиралом Карлом Деницем. Уотерхауз знает, что Дениц недавно назначен Верховным главнокомандующим всего немецкого флота, но сохранил за собой звание главнокомандующего подводным флотом. У Деница слабость к подводным лодкам и тем, кто на них плавает.