— Ой! — восклицает Кроссворд. У всех глаза лезут на лоб.
— По мере того как Бек шлет новые радиограммы, увеличивается вероятность того, что Дениц узнает что-то для нас нежелательное, — говорит Чаттан. — Вероятность станет практически стопроцентной, когда U-691 доберется до Вильгельмсхафена.
— Поправка! — кричит раввин. Все вздрагивают. Наступает долгая тишина, пока старик медленно привстает, держась за стол трясущимися руками. — Существенно не то, шлет ли Бек радиограммы! Существенно,
— Замечательно! Очень умно! — говорит Тьюринг.
— Совершенно верно! Спасибо за уточнение, герр Кан, — произносит Чаттан.
— Простите, — вмешивается дон, — но с какой стати он им не поверит?
Опять наступает долгая тишина. Дон заработал решающее очко и вернул всех к мрачной реальности. Раввин начинает что-то жалобно бормотать, однако его прерывает громовой голос со стороны двери:
— ФУНКШПИЛЬ!
Все глаза устремляются на человека, который стоит в дверях. Это крепкий мужчина лет пятидесяти, совершенно седой, в толстенных очках, которые увеличивают глаза; по темно-синему пиджаку метет вьюга перхоти.
— Доброе утро, Элмер! — произносит Чаттан с натужной веселостью психиатра, входящего в палату буйнопомешанных.
Элмер делает шаг вперед и поворачивается к собравшимся.
— ФУНКШПИЛЬ! — громогласно повторяет он.
Уотерхауз гадает, глухой Элмер, пьяный или то и другое вместе. Элмер поворачивается ко всем спиной и некоторое время пялится в шкаф, затем с изумленным видом оборачивается к собравшимся.
— Я думал, тут будет доска, — говорит он с техасским акцентом. — Что за аудитория без доски?
По комнате пробегает легкий смешок: все пытаются понять, Элмер так шутит или абсолютно не в себе.
— Это называется «радиоигры», — объясняет рабби Кан.
— Спасибо, сэр! — быстро и обиженно отвечает Элмер. — Радиоигры. Немцы ведут их с начала войны. Теперь наш черед.
Несколько минут назад Уотерхауз с тоской думал, какое здесь все британское, чужое, и мечтал, чтобы появился хотя бы один американец. Теперь, когда это желание исполнилось, ему хочется уползти на четвереньках.
— Как играют в эти игры, мистер… э-э… — начинает Кроссворд.
— Зовите меня Элмер! — грохочет Элмер. Все шарахаются.