Тень корабля внезапно становится темнее и длиннее. Значит, либо земля заметно ускорила вращение и солнце светит теперь под другим углом, либо корабль поворачивает к ним. «Право на борт!» — тихо говорит Бишоф. Его голос по трубе попадает к человеку, который управляет рулем.
— Есть что в эфире? — спрашивает капитан.
— Нет, — отвечает функмаат.
Странно: обычно, когда корабли закладывают зигзаг, они координируются по радио. Бишоф поворачивает перископ и смотрит на транспорт, который по-прежнему надвигается. Проверяет курс: эта скотина повернула на целых девяносто градусов!
— Нас заметили, — говорит Бишоф. — Сейчас будем погружаться.
Однако, пока еще можно, он поворачивает перископ на все триста шестьдесят и убеждается, что мысленная карта конвоя верна. Да, все примерно так; ага, вот эсминец, справа, где он и думал. Бишоф останавливает перископ, дает пеленг цели. Торпедомаат повторяет цифры, вводя их в вычислитель системы наведения: новейшее, полностью аналоговое устройство. Бишоф командует:
Как всегда бывает в таких случаях и как будет еще как минимум пятьдесят лет, аккумуляторы — барахло. Скорость лодки падает, и кажется, что конвой резко ускоряет ход. Сейчас эсминец может двигаться в пять раз быстрее подлодки. Это самое гадкое.
— Эсминец предпринял маневр уклонения, — говорит гидроакустик.
— Мы успели получить метеопрогноз?
— Вечером надвинется штормовой фронт. Завтра штормовая погода.
— Давайте попробуем продержаться до шторма, — говорит Бишоф. — А потом проведем эту банку с дерьмом через Ла-Манш прямо под жирной задницей Уинстона Черчилля, и если погибнем, то как мужчины.
Мощный грохот проносится по воде и достигает корпуса. Слышится жидкое «ура!». Они потопили еще корабль.
— Думаю, эсминец, — говорит гидроакустик, словно не веря своему счастью.
— Эти самонаводящиеся торпеды хороши, суки, — говорит Бишоф, — если только не поворачивают и не наводятся на
Один эсминец готов, три остались. Если потопить еще один, есть шанс уйти от оставшихся двух. Однако невозможно уйти от трех эсминцев.
— Не откладывай на потом то, что можешь сделать сейчас, — говорит он. — Перископная глубина! Посмотрим, что происходит, пока они не очухались.
Значит, так: один эсминец тонет, другой идет ему на помощь. Два других движутся туда, где U-691 была тридцать секунд назад, но медленно, потому что должны пробираться через конвой. Почти немедленно оба открывают огонь. Бишоф выпускает торпеды по эсминцу, который направляется к пострадавшему. Вода вокруг бурлит от снарядов. Он снова поворачивает перископ на полный круг, фиксируя в мозгу расположение кораблей.
— Погружение! — командует он.
Тут ему приходит идейка получше.
— Отставить! Всплытие и полный вперед!