— Да. Именно.
Кантрелл пожимает плечами.
— Точно не знаю. Думаю, там были один-два действительно оголтелых фанатика. Если их отбросить, примерно треть слишком молоды и незрелы, чтобы чего-то соображать. Для них это просто прикольно. Другим двум третям, думаю, было сильно не по себе.
— Они явно изо всех сил старались держаться бодрячками.
— Думаю, они были счастливы разбежаться по тихим прохладным комнатам и залить это дело пивом. Во всяком случае, с тех пор я получил от них довольно много почты по поводу Крипты.
— Как альтернативы вооруженному сопротивлению? Открытой войне с правительством США?
— Да, конечно. Я хочу сказать, ведь именно этим Крипта становится, верно?
Рэнди кажется, что вопрос звучит несколько жалобно.
— Верно, — отвечает он, гадая, почему в отличие от Кантрелла не сильно переживает. Ах да, ему уже нечего терять.
Рэнди последний раз набирает в грудь кондиционированного воздуха и, задержав его в легких, выходит во влажную вечернюю духоту. Климат нельзя побороть, с ним надо смиряться. Перед аэропортом затор: черные «мерседес-бенцы» ждут пассажиров султанского и визирского классов. Из пассажиров дехканского класса лишь несколько сошли в Кинакуте, остальные летят транзитом в Индию. Поскольку в Кинакуте все всегда идет как по маслу, через двадцать секунд они уже в «хамви», а еще через двадцать со скоростью 120 км/час мчат по горизонтальному туннелю неприятного голубовато-зеленого света.
— «Хамви» вроде не прослушивается, — говорит Кантрелл. — Если что-то хотел сказать, выкладывай.
Рэнди пишет в блокноте:
Рэнди вздыхает, потом пишет:
Затем, пока Джон старательно объезжает группу столкнувшихся автомобилей, добавляет:
Кантрелл говорит вслух:
— Том постарался, чтобы его дом не прослушивался. Все, начиная с фундамента, строили по его указаниям.
Он сворачивает на съезд и углубляется в джунгли.
— Отлично. Там и поговорим, — отвечает Рэнди и пишет:
Кантрелл хватает блокнот и, не глядя, пишет на приборной доске, левой рукой ведя «хамви» по серпантину в джунгли: