- Господи, так ведь это не сударя вина! Ну случилось, совершили глупость, что теперь поделаешь! - размахивал руками Спендовский.
- Не моя вина? А как я погляжу в глаза их родителям, а? Мне привели этих щенят со всем доверием, не опасаясь за их безопасность. И вот я привезу в Польшу полтора десятка трупов в запаянных металлических гробах, чтобы вернуть их отцам и матерям вместо живых сыновей? Не дождетесь! Трубить сбор! На коня мил"с"дари мои!
Среди толпившихся на дворе гусар тут же вспыхнули замешательство и шум. Товарищи и челядинцы, давным-давно уже готовые, в полном боевом облачении, бросились к лошадям. Так же поступили и присутствующие в хане панцирные. Остальные конные располагались в конюшнях на другой стороне улицы, но хватило сигнала трубы, чтобы и там все завертелось.
- Нет, нет, мил"с"дарь, не делайте этого, а не то мы все тут погибнем! – на смерть перепугался ксендз Лисецкий.
Гнинский успокоил его, небрежно махнув рукой.. Он приказал закрепить на себе нагрудник с ринграфом, изображающим Богоматерь. За пояс он заткнул поданную оруженосцем булаву. К счастью и облегчению остальных дипломатов, он не собирался вести гусар на помощь молодым, а только вооружился на случай вторжения одержимых на территорию хане.
- Пан Блонский! – обратился посол к сидящему в седле приземистому рыцарю. И господа Кенсицкие! Молодого Янецкого вы знаете. Найдите мне его в этой свалке и привезите живым на постоялый двор! Это задание как раз для вас, очень рассчитываю на то, что вы с ним справитесь.
- По вашему приказу! – кивнул Блонский.
Гусары не стали вооружаться копьями и кончарами, пригодными в стычках с кавалерией. По приказу командующего хоругвью Францишека Покрживницкого каждый из них взял в руки тяжелую гусарскую саблю, более пригодную для сражения с толпой в тесной улице. Более ста двадцати тяжеловооруженных кавалеристов выстроилось по четыре перед воротами. За ними уже готовилась группа панцирных и сотня легких кавалеристов. Челядь, вооруженная чем только можно, должна была защищать хане. Вместе с Гнинским осталась вся сопровождавшая его шляхта, более двух сотен мил"с"дарей, бряцающих сейчас саблями и готовых, в случае чего, превратиться во вполне приличное войско.
В зданиях по другой стороне улицы готовилась выступить еще одна полная гусарская хоругвь и полная панцирная хоругвь. Вместе с рассеянной по конюшням челядью, это были все силы, которыми Гнинский располагал. Канцлер пришел к выводу, что нет смысла их щадить. Он вскарабкался в седло и достал булаву, после чего указал ею направление атаки.
- Вперед! Бей в них! – приказал он.
Трубы запели сигнал атаки, повозки, баррикадирующие ворота, были растащены, ворота раскрыты во всю ширину. Гусары выехали шагом и тут же ускорились, хотя и не развернулась для скачки галопом. Этому мешали кучи трупов, покрывающих улицу. Зато, увидав приближающихся в треске крыльев тяжелых всадников, янычары бросились в стороны и припали к стенам. Кавалеристы въехали в свору одержимых и прокатились через нее, не замедляя хода. Сабли поднимались и опадали, рубя головы и вооруженные железными когтями руки. Хотя некоторые из могучих одержимых успело ударить лошадей броненосными кулаками, валя коней и давя всадников, очередные ряды гусар порубили безумцев на ходу.
Семен рубанул по голове здоровяка со страшным метателем молний, которым тот мгновение назад поразил одного из гусар, и для уверенности, видя, что тот все еще шатается, поднялся в стременах, чтобы размахнуться посильнее. Повторный рубящий удар расколол череп одержимого и окончательно успокоил в смерти. Рыцарь внимательно огляделся, натянув поводья. По бокам у него были кузены Кенсицкие, прикрывающие его на всякий случай, видел он и сбившихся в кучи янычар, которые не были до конца уверены, а не следует ли им защищаться от поляков.
- Видите где-нибудь того молодого дурака? – спросил он у товарищей.
- Пара щенков стоит с янычарами, они только коней потеряли, - ответил Якуб. – Видал я еще одного, мертвого, с разорванным горлом, но то был не Тадеуш. Похоже, что наш скромник пробился до самой площади на конце улицы, вижу там всадников.
- Тогда двигаем дальше! В конь, мил"с"дари! – приказал Семен и вонзил коню шпоры в бока, заставляя того сразу же пойти вскачь.
Дорота знала, что страх прибавляет сил, но она никак не ожидала, что их конек, перепуганный грохотом, воплями и рыком одержимых, разгонится до такой степени. Женщине пришлось сесть на козлах и упираться обеими ногами, чтобы не слететь. Она пыталась натянуть поводья, чтобы притормозить перепуганное животное, только то никак не реагировало. И ничего удивительного, ежесекундно они проезжали мимо воющих одержимых. Один из них протянул когтями по боку лошадки, нанеся ей болезненные раныю К счастью, ему не удалось хорошо ухватиться, и он упал прямо под колесо повозки.
- Надо развернуться или хотя бы повернуть! – горячилась Папатия. – Мы же едем в направлении расположения чужих, в сторону того ужаса, который они выстраивают из людских тел.
- Легко сказать, - процедила Дорота.
Их конек весь покрылся пеной, к тому же все сильнее исходил кровью, но скорости не терял.
ebooksa