Предводитель паукообразных склонился над Доротой и понюхал ее, чтобы тут же перестать обращать на нее внимание. Перескочил над Йиткой, тоже игнорируя ее, и схватил Папатию за волосы, после чего полизал ее по лицу. Девушка задрожала от отвращения, но быстро зяла себя в руки и не сопротивлялась. Он видела, что мечущихся пленников пауки тут же калечат, она предпочитала избежать подобного развития событий. Дервишку подняли и бросили в объятия ожидавшего сзади чудовища. Вооруженная бичом четырехрукая бестия повернулся к старику, который внезапно подавился чем-то и начал громко кашлять. Перед этим он присел на корточках в углу и попытался влить в себя содержимое бутылочки, но подавился крепким спиртом. Одержимый подскочил к нему, схватил за шею и полизал по лицу, как перед тем Папатию. Брезгливо скривился и одной рукой, как бы нехотя, раздавил старику горло. Труп он небрежно отбросил в угол и вернулся к отбору пленных. А тех осталось уже немного, всего лишь горсточка, да и то, распыленная под стенами сарая.
Дорота подняла голову, хотя это и удалось ей с огромным трудом. Ей казалось, что погружается в утоптанный пол, мягкий и теплый словно солома, в которой она спала, будучи еще девочкой. Вопли мучимых людей, свист валящихся ядер и грохот падающих стен слились в один рокот, преобразились в мычание скотины и визг зарезаемых свиней. Из-за окна донеслись призывы отца, а вспышки стали заревом пожаров. Снова какая-то армия напала на силезские деревушки. Габсбурги? Шведы? Саксонцы? Поляки? Какая разница, захватчики всегда вели себя подобным образом. Откуда бы они не прибывали.
XI
До рассвета оставалось два или три часа. Времени действительно было мало, и я делался все более раздраженным.
Мое присутствие сделало паукообразных ужасно нервными; но я заметил, что они, по крайней мере, они отказались от идеи пировать на куче отходов и занялись горячечными работами на постройке биопроцессора. Не знаю, не тратили ли при этом больше материала, чем раньше, и приносила ли их беготня желаемый эффект, но шарообразные леса наконец-то заполнились телами. Паукообразным осталось лишь соединить нервные системы всех доноров в сеть.
Я оставил их с этим заданием, а сам отправился проверять посты. Моих командиров нигде не было видно. Скорее всего, они спрятались от бомбардировки, проверяя то, как лично я справлюсь с последним этапом перед запуском. Тем не менее, я нашел Ясмину, сидящую на баррикаде среди своих личных телохранителей – рептилий. все мои вопросы она ответила рявканьем и передачей сообщений на самой мелкой информационной плоскости. Все они обозначали лишь то, что выделенный ей участок находится под контролем, и что людей она не пропустит, даже если бы они появились тысячами. И словно бы в качестве отклика на ее сообщения, вдалеке, между черными кубиками домов разгорелись огни многочисленных фонарей и факелов. Люди собирались, ожидая завершения обстрела, чтобы атаковать.
Я перешел на северную часть наших укреплений, где командовал Хассан. Предполье он забросал острыми обломками и железными шипами, своих подчиненных он разместил на огневых позициях среди развалин. Многие из них были вооружены простыми генераторами плазмы, энергетическим оружием, которое удалось сконструировать, пользуясь местной технической базой, то есть, несколькими захваченными кузницами и литейными мастерскими. Помимо того, у них наготове имелись зажигательные гранаты, немного простых взрывчатых зарядов и огнеметы. Это было полной противоположностью тактики, представляемой Ясминой, нацеленной на грубую силу мышц, клинков и крюков. Для нее главным была действенность, а не тонкость; но я не вмешивался до тех пор, пока их действия приносили предполагаемые эффекты.
- Ох, как больно, как больно. Где же ты, демиург?! Спаси нас, выслушай нас, мы просим, призываем тебя, - неожиданно ударило меня из глубокого диапазона.
Меня буквально тряхнуло, так что пришлось остановиться у стены. В нескольких шагах от меня чугунный шар с глухим стуком ударил о мостовую и, быстро подскакивая, помчал по улице, чтобы врезаться в стену дома. Я бессознательно провел его взглядом, но мыслями был рядом с пытающимся связаться со мною типом. Кем он был, черт подери? Явно ведь никем из участников вторжения! Кто-то снаружи вломился в нашу сеть? Невозможно! В этом мире нет существ, пользующихся столь продвинутой техникой!
Это он ранее пытался установить со мной контакт, что я воспринял как давление на виски. Теперь же, подключившись к сети, он вновь ударил, топорно и грубо заливая меня последовательностями мыслей, вместо того, чтобы переслать конкретные сведения в форме связных файлов или образов. А это означает, что он не умеет вести себя в виртуальной реальности, не знает процедур передачи информации.
- Боже, слава тебе! Ты есть Свет небес и земли. Ты есть правда! Обеты твои являются правдой! Слово Твое есть правда! Встреча с Тобой есть правда! Рай является правдой! И Огонь – правдой!, - обращалась она ко мне словами исламской молитвы.
Она! Это была женщина. Я начинал ее видеть и чувствовать. Женщина переживала страшные муки и боялась, но не прекращала попыток установления контакта. Она знала нечто важное. Я выслал ей слова ободрения, пообещал, что приду ее выслушать.
Это могло быть очередной ловушкой, попыткой дискредитации меня со стороны командиров. Они подсунули мне человека, которого ранее сформировали как жертву? Хотели показать, что действую эмоционально, проявляю сочувствие и заботу вместо того, чтобы заниматься исключительно хладнокровным командованием? Ну что же, они были правы. Я не мог пренебречь той дозой эмоций, которой ударила меня женщина. Папатия. Цветок с белыми лепестками. Кто-то вырвал все лепестки, искалечил его.
Странные образы мелькали у меня перед глазами, когда я бежал по направлению биопроцессора. Я перепрыгивал дымящиеся руины, пробивал тучи пыли, а тут еще рядом прокатился раскаленный докрасна чугунный шар. Воздух был пропитан смрадом гари, гниющих трупов и серы. Но у меня в голове было лишь страдание Папатии, дервишки из 99 дивизии янычар. Когда ей исполнилось шесть лет, родители отдали ее в орден в знак благодарности Аллаху за спасение во время чумы. ее жизнь должна была стать услужением во славу Господа, благодарственным деянием, распространением его Света. И так оно и случилось – всю свою жизнь Папатия служила другим. Заботилась о больных, брошенных детях, кормила голодающих и бездомных кошек. И под конец сделала все, чтобы сказать мне, что запуск биопроцессора будет равнозначен моему концу.
Да, да. Его запуском я уничтожу не только человечество, но и самого себя. Папатия видела и слышала рапорты, пересылаемые в инфополе офицерами, и она прочитала приказ Мультиличности. Мое соединение с Талазом Тайяром признано неудачным и требующим немедленной аннуляции. Ради успеха миссии мне было позволено командовать до самого момента сотворения особой сути. После этого меня следовало оцифровать и заменить другим демиургом.
Им удалась провокация с гусарами, показала людскую суть моей личности и то, что я ей уж слишком сильно поддаюсь. Не удалось укрыть, что я намного больше человек, чем пришелец. Я должен был сам заявить о своем аннулировании, но я не мог. Как раз та самая людская часть мне и не позволяла это сделать. Ошибка системы, плохо проведенная компиляция личностных характеристик – вот кем я был.
- Я тут! - сказала Папатия.
ebooksa