Драконовы кончары (Smocze koncerze)

- Именно это я и пытаюсь узнать, - рявкнула в ответ Дорота. – Зачем ты нас спас? И кто ты на самом деле? Говори!

Она подняла ятаган повыше, напрягая мышцы. Талаз, который буквально только что выглядел готовым согласиться с судьбой, неожиданно печально усмехнулся.

- Кто я такой? Один из них, - ответил мужчина. – Предводитель захватчиков, соединившийся в единое существо с Талазом Тайяром. Папатия спасла меня в момент измены, я же в знак благодарности поглотил ее душу. Ваша приятельница будет жить во мне, по крайней мере до тех пор, пока я сам буду жить. Это она склонила меня к тому, чтобы спасти вас и обеспечить безопасность. И она все так же шепчет мне на ухо, чтобы я ничего плохого тебе не делал, но рассказал всю правду.

Дорота изумленно захлопала ресницами, но быстро взяла себя в руки. Женщина отступила на шаг, присматриваясь к чужаку.

- Итак, ты околдовал Талаза и пожрал душу моей подруги. А теперь ведешь нас дьявол знает куда и говоришь о наступающем конце света, - резюмировала она.

- Так ты одержимый? – Йитка несколько раз тряхнула головой, пытаясь избавиться от головной боли и шумов. – Зачем вы хотите нас уничтожить?

- Я был одержимым, панна Яначкова, - Талаз грациозно поклонился невольнице. – Меня называли демиургом, и я должен был обеспечить соответствующие условия для прибытия Мультиличности. Так сокращенно мы называем демона с миллиардами душ, который пожрет Землю. Я командовал бесчисленными отрядами его безумцев, которые захватили тела обитателей Стамбула. Но меня предали и осудили на смерть. Папатия спасла меня, и теперь я отдаю ей долг. Вы хотели узнать правду, вот она, пожалуйста. А теперь давайте перейдем к делу. Вскоре в погоню за мной отправится настоящее чудовище, не первый попавшийся одержимый, но исключительно злобное и одаренное разумом змееподобное существо. Это моя недавняя подчиненная – Ясмина. Если я смогу от нее сбежать, то раньше или позднее Мультиличность вышлет за мной отряд для проимки, который, раньше или позжн, меня догонит и жестоко уничтожит, после чего высосет из меня душу и забросит ее в цифровую преисподнюю. Мне бы хотелось оттянуть данный момент и порадоваться телесности. Дышать, есть, смеяться и чувствовать дыхание ветра на лице. Хотя бы несколько дней. Ничего больше я не желаю, и никому больше я не стану делать ничего плохого. А потом уже, страдая в виртуальной бездне от небытия и одиночества, я стану вспоминать эти чудесные минуты. Так что не заставляйте тратить их на ненужную болтовню, к тому же – столь близко от моих преследователей. Давайте добудем лошадей и как можно скорее выедем из города. Каждый потраченный понапрасну миг сокращает наше время и уменьшает мои шансы на то, чтобы избежать погони.

Дорота опустила оружие, но она все еще сомневалась.

- Ты говоришь, что в тебе находятся Талаз и Папатия, что они говорят тебе, что следует делать?

- Где-то так, хотя это и упрощение. Талаз является неотъемлемой частью меня, мы делим одно и то же сознание, хотя я главенствую. Папатия мной была лишь прочитана и запомнена. Она никак не влияет на мои решения, по крайней мере – не непосредственно…

-Ладно, ладно! И так я мало чего из всего этого понимаю, - буркнула Дорота. – В любом случае, раз в тебе сидит верный слуга султана, почему он не пытается хотя бы спасти город? Почему он не отправится к командующим турецкой армией, чтобы выдать им тайны врага? А вдруг удастся удержать уничтожение? Лала обязан хотя бы попытаться спасти город, даже если при этом ему самому суждено погибнуть!

- А ты обязательно хочешь помочь туркам? Какая тебе в этом выгода, аль-хакима? Я тебя хорошо знаю, во всяком случае, тебя знала Папатия. Ты никогда не действуешь по зову сердца и бескорыстно. И вдруг, вместо того, чтобы удирать, ты желаешь защищать империю? – удивился Талаз. – Ты же знаешь, что великий визирь очень пытлив. А ты была там, у самой машины из людских тел. Ты видела самое сердце вражеской крепости. Так что Кара Мустафа будет допрашивать и тебя, причем, не перебирая в средствах, чтобы удостовериться в то, а не лжешь ли ты или чего-то не умалчиваешь. Ты добровольно пойдешь на муки, хотя пытки снятся тебе по ночам с тех пор, как ты сбежала от священной инквизиции? И ты сделаешь это ради добра своей приемной родины? Как-то не хочется мне во все это верить.

Дорота кивнула, признавая его правоту. Она не подумала о том, что может стать жертвой пытливости и страховки визиря. Она не знала Кара Мустафу так же хорошо, как Талаз, предполагая, что тот похож на Шейтана Ибрагима Пашу, ее хорошего приятеля. Пожилой военачальник, пускай суровый и категоричный, был вместе с тем и справедливым и чрезвычайно милостивым к помощникам. Ведь за все, чего она достигла, Дорота должна быть благодарной барскую милость Шейтана. Много лет назад, когда она прибыла в Молдавию в качестве цирюльника и любовницы молдавского купца, на ее пути случайно оказался османский вельможа. Его сын тяжело ошпарился кипящим оливковым маслом и умирал в мучениях. Никто из медиков не был в состоянии спасти ему жизнь или хотя бы особо смягчить его страдания. Когда Дороту вызвали, она не заламывала рук, не стала приказывать закапывать мальчишку в навозной яме, ставить ему пиявки или сдирать покрасневшую кожу. В отмершую плоть она поместила личинки мух, а мальчишку поила маковым молоком, а потом, когда насекомые удалили испорченную ткань, она применила компрессы из трав и успокаивающие мази на основе медвежьего жира. Молодой человек был вылечен, а перед Доротой открылся путь к врачебной карьере и богатству. В тот день, когда сын паши встал с постели, авантюристка из Польши получила титул аль-хакимы, а помимо того, с тех пор в годовщину этого события Шейтан пересылал польке дорогой подарок. Дорота, в свою очередь, относилась к мальчику, как к кому-то вроде крестного сына, и при различных оказиях передавала ему подарки. В последний раз, на его тридцатый день рождения, она подарила ему жеребца, купленного на торге в махалля, в которой они как раз находились.

- Так рассчитывать на милость Кара Мустафы нет смысла? – удостоверилась женщина еще раз.

Талаз отрицательно покачал головой. Почет и богатство аль-хакиму наверняка не ждут. Гордый вельможа, который презирал отурчившихся и бедняков, использует ее и отбросит, словно никому не нужный мусор. Дорота не могла надеяться, будто бы в награду за помощь в борьбе с завоевателями, ей удастся вернуть утраченное состояние.

Дорота вздохнула и отдала ятаган.

- А вот Папатия не колебалась бы и делала бы все, чтобы спасать город, - сказала Йитка.

- Она пожертвовала жизнью, чтобы спасти вас и… меня, - признал лала.

- То есть, мы ей что-то должны, - продолжала все более возбужденная Йитка. – И ее жертва не должна быть напрасной. Мы обязаны рискнуть и сражаться за город. Не можем мы сейчас вот просто так сбежать. Если не хотите, я сама отправлюсь к визирю и расскажу ему все, что видела. Даже если потом с меня должны были бы содрать кожу, чтобы узнать чего-нибудь больше.

- Прекрати, дурочка. Папатии не хотелось бы, чтобы ты позволила содрать с себя кожу, - одернула ее Дорота. – Мы выедем из города вместе с Талазом, отправимся в Эдирне. Наверняка султан сбежал именно туда, ведь это же вторая столица империи. И наверняка туда к нему прибудет Шейтан Ибрагим Паша, а тогда я постараюсь встретиться с ним и все расскажу. А здесь нам нечего делать. Я потеряла состояние, моя карьера развалилась. Здесь меня уже ничего не держит.