И вот он вспоминает, как пролетает над каньоном Ио и смеется над страхами Марселя.
Совенок считает, что Марсель порой ведет себя совсем как
И конечно же, именно этот момент Марсель выбирает для своей новости.
— Я подумывал о том, чтобы уехать, — говорит Марсель.
— Хочешь уехать? — переспрашивает Совенок. Где-то глубоко-глубоко в его груди Исидор чувствует укол разочарования. — И куда бы ты направился?
Марсель разводит руками.
— Не знаю. Куда-нибудь. — Он прижимает ладонь к гладкой, прозрачной стенке планера. — Тебе не кажется, что глупо придерживаться здешнего цикла? Здесь все какое-то нереальное.
Совенок начинает злиться.
— Разве не в этом заключается твоя работа? Ощущать нереальное?
— Нет, — отвечает Марсель. — Я делаю нереальные вещи реальными и реальные вещи более реальными. И там это было бы проще. У зоку имеются устройства, обращающие идеи в предметы. Соборность утверждает, что зоку намерены сохранять все когда-либо возникающие мысли. А здесь...
Время в воспоминаниях замедляет свой ход. Пальцы Марселя прижаты к стеклу. Между ними мерцает яркий ореол Юпитера. И вот следующее воспоминание, внезапный разрыв, словно клинком рассекающий нить мыслей Совенка.
Исидор вспоминает воспоминания, он погружается в память о памяти, словно в затягивающий бесконечный зеркальный тоннель. Пальцы Марселя движутся все медленнее и медленнее. Время вязкое и холодное, как будто он плывет против ледяного течения.
Но Исидор не обычный преследователь. Он воплощает все. Он Король Марса, и в экзопамяти для него нет секретов.
Он сопротивляется течению потока, снова прибегает к помощи Ключа и неохотно решается воспользоваться его
Первый голос явно принадлежит ребенку. И Исидору кажется, будто кто-то осторожно держит его за руку двумя пальчиками.
Смех. Он ощущает радость от разлетающихся в стороны сверкающих на солнце брызг, пальцы ног зарываются в песчаное дно, и он сознает, что может подпрыгнуть и плюхнуться в воду только ради того, чтобы поднять еще больше брызг.