Похоже, что раньше дом принадлежал художнику, но теперь помещение больше напоминает гробницу. Здесь стоят скульптуры, покрытые пыльной парусиной, рабочий стол, заваленный десятилетиями копившимся хламом, старыми моделями из клейтроника, эскизами и причудливыми объектами. Единственными предметами искусства, представленными должным образом, остались картины, к которым прикреплены небольшие фрагменты ускользающих воспоминаний. Они посылают Исидору вспышку информации о любви двух молодых людей.
— Все равно уже пора пропустить стаканчик, — произносит Марсель. — Могу я вам что-нибудь предложить? Похоже, вам не помешает выпить. Ничего удивительного, ведь вы так заняты улучшением этого мира.
— Вы так говорите, словно не одобряете этого.
— О, я думаю, ваши усилия достойны высших похвал, только они сейчас немного значат. Скоро всех нас проглотят, и надо наслаждаться оставшимся временем. Вот как сейчас.
Марсель открывает бар из красного дерева и достает бутылку коньяка и пару бокалов. Он до краев наполняет их темно-янтарной жидкостью и протягивает один бокал Исидору. В глубине комнаты слышится тихое журчанье арс нова[91].
— Это очень мрачная точка зрения, — отвечает Исидор. — Но я выпью за сохранение мира.
Марсель молча поднимает свой бокал и улыбается. Исидор вдыхает пары коньяка, начинает кашлять и делает маленький глоток. До сих пор он не пробовал избавиться от постоянного давления экзопамяти при помощи наркотиков. Кроме того, алкоголь делает его разговорчивым, а в данных обстоятельствах это может ему навредить.
— Это реалистическая точка зрения, — отзывается Марсель. — С тех пор как произошел Коллапс, мы играли незавидную роль. И я почти не удивился твоему открытию, узнав, что наше драгоценное Царство — это всего лишь задуманный зоку обман. Да и теперь мы недалеко продвинулись. Мне кажется, мы всегда были игрушками, экспериментальными моделями в некоторой точке Омега[92], где выигрывает Соборность.
— Но Соборность не выиграла. Пока еще не выиграла. Вот потому я сюда и пришел.
— А. Идеализм. Геройство. Отлично. Чем же я могу помочь вам спасти мир?
— Сегодня утром один... один человек попросил моей помощи. Похоже, что информация о неком важном событии, произошедшем за пределами Ублиетта, утраченная во всех других архивах, сохранилась в экзопамяти. Я пытаюсь выяснить, есть ли там еще уникальные сведения, которых больше нигде не осталось.
— Понимаю.
Марсель задумчиво проводит по губам указательным пальцем.
— К вам нередко заходил Поль Сернин, не так ли? Он отдал вам Часы.
Слова вылетают быстрее, чем он успевает задуматься. Когда вор попросил о помощи, Исидор вставил еще один фрагмент в старую нерешенную головоломку.
Марсель со стуком ставит бокал на стол. Коньяк при марсианской гравитации лениво плещется по стенкам.
— Да. Да, он так и сделал. А потом забрал мое Время, забрал просто потому, что это доставляло ему удовольствие, потому что это было частью его плана. И он притворялся моим другом, потому что ему было удобно.
Исидор вздыхает. ле Фламбер — в облике человека по имени Поль Сернин — двадцать лет назад спрятал что-то в воспоминаниях своих друзей, а недавно вернулся, чтобы забрать это. В результате девять человек были преждевременно отправлены в загробную жизнь Ублиетта, и Раймонде с Исидором стоило больших трудов убедить Воскресителей позволить им вернуться.
— Советую быть осторожным, когда разговор заходит о Поле Сернине, — произносит Марсель, прищурившись. — Раньше я этого не замечал, но вы похожи на него. Только не говорите, что это очередной эпизод его игры.
— Нет, я могу дать слово, что это не так, — отвечает Исидор. — Совсем наоборот. Я пытаюсь понять, почему он это сделал. Мне важно знать, почему он к вам приходил. Может, хотел получить доступ к воспоминаниям вашего друга?