Квантовый вор, рассказы

Он держит ожерелье обеими руками. Камни мерцают, словно капли росы в паутине.

Дуньязада не может оторвать от них взгляда, слишком алчного, как кажется Таваддуд.

— Госпожа Дуньязада, — продолжает вор. — Я предлагаю тебе сделку. Твой камень зоку и мысленный код, которым ты его запечатываешь, за это ожерелье. Могу тебя заверить, это выгодный обмен. Камни не так-то легко получить. Сцепленности, которую они обеспечивают, хватит, чтобы ты стала богиней в этих местах.

Дуньязада хмурится.

— Господин ле Фламбер, прошу прощения, но это очень похоже на сделку с джинном. Если я отдам тебе свой камень, что ты будешь с ним делать?

— Я знаю, что он связывает тебя с зоку Большой Игры. А я еще не закончил с ними одно дельце.

Сестра Таваддуд колеблется.

— Я выступала для зоку в качестве дипломата, — говорит она. — И то, что ты просишь, было вручено мне тайно, в знак доверия. Я могу отдать его тебе только в уплату за восстановление нашего города. Но я не думала, что ты потребуешь выкуп за освобождение людей.

— Туше, — отзывается ле Фламбер. — В таком случае, это будет не сделка, а подарок на память о городе Сирре и его жителях.

Таваддуд берет его за руку.

— Господин ле Фламбер, — произносит она. — Не мог бы ты составить мне компанию в небольшой прогулке в один из кварталов нашего города? Я чувствую, что после долгих недель пребывания в твоей пыльной синей книге мне необходимо немного размяться.

ле Фламбер смотрит на нее с удивлением, но затем предлагает девушке руку.

— С удовольствием, — отвечает он.

Я с этим разберусь, взглядом говорит она Дуньязаде. И не может не испытывать удовлетворения, увидев, как сестра кивает в ответ.

Они взбираются на верхушку Осколка Гомелец. ле Фламбер с беспокойством поглядывает на узкий переход и отвесные стены с обеих сторон. Таваддуд незаметно улыбается: при необходимости надо пользоваться слабостями мужчины, а Сумангуру всегда боялся высоты.

Она неторопливо и с удовольствием оглядывает окрестности. Город почти готов, и если бы не отсутствие запахов пищи, голосов людей и джиннов и других привычных звуков, Таваддуд могла бы представить себе, что уже дома. Пустынный город мог бы показаться мрачным и жутким, как Быстрые города с думающими зданиями, о которых рассказывают муталибуны, но почему-то он не пугает ее. Тишина полна ожидания, как будто город спит и вот-вот проснется.

Молчание нарушает ле Фламбер.

— Я еще раз прошу прощения, — говорит он. — Я найду другой способ подобраться к своим врагам. Я не могу просить твою сестру обмануть чье-либо доверие.

— Позволь мне самой договориться с сестрой, — отвечает Таваддуд. — Ты достаточно извинялся. Но ты не сказал нам ни о причине, приведшей тебя сюда, ни о том, что ты ищешь.

Она отнимает свою руку. Есть время для обмана, и есть время для истины.