Здесь трудно говорить о том, чтобы дотронуться до чего-то, и когда Миели мысленно обращается к нему, текучий контур притягивает ее сущность, делает ее частью себя, образует теплый узелок в том месте, которое она воспринимает как свою грудь.
А затем камень открывается.
Сначала только бесстрастное присутствие заполняет ее, распространяясь в каждой клеточке. И вдруг камень становится ею, а она — им, и оба они воплощают собой все сущности Миели.
Старая женщина с крыльями умирает в Оорте от проросшего интеллектуального коралла и рассказывает свою историю правнукам.
Богиня Соборности простирает свои крылья над Солнечной системой.
Зоку в своем истинном обличье с венцом из камней, словно разложенных карт Таро.
История, рассказанная джинном в пустыне дикого кода.
Калейдоскоп образов. Но в целом это одна сущность.
Миели берет ноту за нотой и начинает негромко петь, словно в нее вселились вяки Оорта, готовые подчиниться ее — их — воле. Хор ангелов присоединяется к ней, и звучит прощальная песня для корабля «Перхонен».
Она поет о потустороннем мире и тьме, и о другой песне, что сотворила корабль, порхающий в космосе, словно бабочка. Она ноет о согласии и любви. О страхе прощаний, о закрывающихся дверях. О воре в тюрьме. О смерти, о сгорающих на фоне бело-голубой сферы крыльях. О последнем поцелуе бабочки.
О многих жизнях, связанных не цепочкой драгоценных камней, а паутиной.
Она поет о новых начинаниях.
А между нотами ее песни проглядывает Вселенная.
Камень слушает. Ее желание удовлетворено.
В пустоте браны Планка квантовые нити сплетаются в узор. Безупречную симметрию небытия разбивают непостоянные контуры полей, кварков и глюонов.
Из единой частицы рождается множество вещей. Сквозь чащу вероятных последовательностей проступает тропа. Хаос кристаллизуется в алмаз каузальности.
Песнь Миели звучит сама по себе, и потом вспыхивает свет.
Эпилог
Жозефина Пеллегрини Прайм, потягивая вино, наблюдает за войной из собственной
А ей еще предстоит внести в свою Библиотеку немало вновь открытых эмоций. Например скорбь. Она поднимает бокал в память о Жане ле Фламбере.