Автономность

– Это было бы очень любезно с вашей стороны. – Элиаш, изображая неуверенность, стал крутить в руках палочки для еды.

– Да, пошли с нами, – уверенно сказала Гертруда так, словно уже убедила их. – Как тебе такая мысль, Сю? Нормально?

Паладин промолчал.

Компания из пяти студентов повела Элиаша и Паладина по улицам, освещенным лучами предзакатного солнца. Наконец они добрались до изогнутого знака, который на английском и инуктитуте приветствовал их на территории кампуса Университета Арктики в Икалуите. Это был самый богатый университет региона, поставлявший специалистов в десятки лучших биотехнологических и фармацевтических компаний.

В это время суток здесь было довольно тихо, но когда они подошли к лабораторным корпусам, Паладин заметил, что многие окна излучают видимый свет.

Элиаш тем временем описывал свою выдуманную работу в «ФармПраксис» с неподдельной горечью. История была рассчитана на то, чтобы вызывать сочувствие у слушателей.

– Сразу после университета я пошел работать химадмином, – сказал он. – Мне поручили один препарат. Мы целый год на него потратили, но его зарубили на испытаниях, и руководство в конце концов уволило всю мою команду. Если твой препарат не выходит на рынок, то… – Элиаш умолк.

– Ты в какой области работаешь? – спросила Гертруда. – Тут целая тонна вакансий для химадминов.

– Я создаю алгоритмы, которые ищут интересные эмерджентные свойства в органических молекулах.

– Иван, это не моя специализация, но мы наверняка могли бы что-нибудь для тебя подыскать, – сказал высокий человек в дешевых очках, который шел с ними. Паладин быстро сравнил то, как он произносит гласные, с данными о четырех сотнях акцентов в английском. Наибольший процент совпадения был с акцентом северной части Федерации, откуда только что прибыли Паладин и Элиаш.

– Спасибо, э-э…

– Юссеф, – ответил человек. Он легко мог посмотреть в датчики на лице Паладина, поскольку был одного роста с роботом. – Рад познакомиться с вами обоими, – добавил он.

Они добрались до комплекса биологических наук, и Гертруда вытащила из кармана довольно архаичное устройство управления паролями. Когда они подошли к зданию из пепельно-серого бетона, она помахала крошечным кусочком пластика – и двустворчатые двери окрылись.

Паладин заметил, как Юссеф бросил взгляд на многочисленные сенсоры в коридоре. Проходящие мимо них студенты снимали с себя куртки и постепенно трезвели. Гертруда, Юссеф и их друзья работали над теоретическим, плохо финансируемым проектом, связанным с мутациями белка и эстетическим выбором. Их лаборатория находилась в подвале, а оборудование в ней устарело по крайней мере на два поколения. На стенах висели вывески и наклейки, украденные из других лабораторий. «ОПАСНОСТЬ! МАГНИТ НЕ ТРОГАТЬ!» – гласил один особо крупный знак над секвенсором. «ЖИВЫЕ КУЗНЕЧИКИ» – было написано на другом.

– Пришли, – сказала Гертруда и жестом включила свет. – Сю, вон там наш принтер. Сеть называется «ПолярныеКролики», и она открыта. – Она сделала еще один жест. – Бери, что хочешь.

Паладин аккуратно обогнул несколько столов с холодильными установками и пробирками и распечатал несколько чипов. Элиаш тем временем болтал со студентами.

Пока принтер выплевывал наноскопические нити, Элиашу удалось вернуть разговор к проклятым скрягам, собирателям патентов, которых он хотел как-нибудь поиметь.

Юссеф напрягся от волнения; его тело излучало сочувствие к Элиашу. Его желание что-то сказать стало очевидным за несколько секунд до того, как он заговорил.

– Как ты намерен поквитаться с такой компанией, как «ФармПраксис»? – спросил Юссеф. – То есть как далеко ты готов зайти?

– Ты в самом деле хочешь это знать? Это не должно выйти за пределы лаборатории, ок?