Автономность

Мед быстро организовала симуляторы и раздала их всем участникам спонтанно созданной группы «Реткон».

Группа, поглощенная анализом, погрузилась в молчание. Прямоугольные окна в нескольких метрах над ней освещали стены, увешанные полками, на которых стояли незаконченные проекты десятков генных инженеров. Аппараты для ПЦР размером с кулак Джек лежали в коробках вместе с проводами и самоохлаждающимися держателями пробирок. Роботизированная рука в прозрачном ящике собирала амплифицированные последовательности из крошечных колоний на кювете.

К стене под одним окном был прикручен длинный ящик, наполненный влажной землей. Из него торчали зеленые ростки модифицированной пшеницы. Ее нежные семена содержали в себе большое количество антионкогенов. Ниже кто-то занял целую трехметровую полку под эксперимент, с целью отремонтировать сломанные металлические опоры с помощью новых вирусных эпоксидных смол. Одна опора хорошо восстановилась, но на другой появилась странная блестящая опухоль, вгрызавшаяся в полку под ней. Рядом с раздувшейся опорой кто-то прикрепил записку: «Пожалуйста, уберите. Все, что останется, будет ВЫБРОШЕНО 1/8/44».

Джек смотрела на опухоль и представляла себе молекулы.

Весь фокус с терапией заключался в том, чтобы нарушить или просто удалить награждающие воспоминания о работе. А это была далеко не простая задача. В мозгу же не один центр памяти, и центров удовольствий там тоже несколько. Воспоминания зависели от многих молекулярных связей, путей между разными областями, от контактов между нейротрансмиттерами и рецепторами.

Краем глаза Джек заметила, что Мед слегка дернула головой, отворачиваясь от того, что увидела на лабораторном столе.

«В чем дело?» – отправила она сообщение Мед со своего планшета.

– Джек, ты не могла бы зайти вместе со мной в кабинет Криша? – спросила Мед как бы между прочим. – По-моему, нам нужно сообщить ему об этом.

– Нашла что-нибудь? – спросил серьезный студент.

– Пока нет, Дэвид, – ответила Мед. – Но я хочу узнать, что Криш об этом думает.

Они пробрались между лабораторных столов к кабинету Криша и остановились у двери. Криш махнул им рукой, приглашая войти.

– Мой пациент с передозировкой «закьюити» несколько дней назад умер, – сказала Мед. – Сейчас в больнице еще шесть человек с похожими симптомами, и мой начальник спрашивает, не могу ли я вернуться пораньше.

– Просто не отвечай, – сказал Криш. – Потом объяснишь, что несколько дней была вне сети.

– Криш, она не сможет скрыть тот факт, что прочитала сообщение, – сказала Джек.

Глубокие познания о том, как устроены молекулярные связи в мозге, не сделали Криша экспертом по компьютерным сетям. Минуту он недоуменно молчал, а потом пожал плечами.

Джек повернулась к Мед:

– Что ты хочешь сделать? Если хочешь вернуться и работать над «Ретконом» удаленно, мы возьмем твои задачи на себя. Создадим на открытом сервере анонимное хранилище кода – просто шифруй свои обновления с помощью хорошего софта.

Мед посмотрела на мобильник в своих руках, затем выглянула из окна кабинета. Группа «Реткон» забыла пообедать, но сделала пораньше перерыв на чай. На столах рядом с недоеденными сэндвичами дымились горячие кружки. Катализатор игриво тыкала в бок Дэвиду, заставляя его хихикать. Постдок с активируемыми звуком заплатками спроецировала над столом какую-то анимацию. Позади них из лофта спускался по лестнице Тризед. Он направлялся в душ, и поэтому на нем не было ничего, кроме полотенца.

– Я хочу остаться, – сказала Мед, не сводя глаз с Тризеда. Затем она бросила взгляд на Криша и добавила: – Если не возражаете.

– Я не против. В этом проекте ты главная.