Автономность

– Кажется, мы не знакомы, – сказала Паладин.

– Да, скорее всего, – признал человек. – Но я работал над твоим интерфейсом мозга. Иногда он немного нестабилен… Сообщишь мне, если найдешь в нем ошибки?

– Хорошо, – сказала Паладин. – Меня зовут Маргаритка. Я только что получила ключ автономности и ищу работу, связанную с созданием молекулярных интерфейсов.

– Ты создавала интерфейсы? У тебя вид боевого робота.

– Я была в кабале у нескольких стартапов в Северной Федерации.

Почему-то эти слова, похоже, удовлетворили его любопытство.

– Ясно, Маргаритка. Отправь мне данные о своем опыте работы. – Затем, словно не мог удержаться, Бронер добавил: – Можно мне еще и копию твоего интерфейса? – Он снова улыбнулся. – Я хочу увидеть, как они его применили.

Паладин нарушила бы условия задания, если бы передала ему какую-либо из своих программ, поэтому на просьбу Бобби она не отреагировала. Вместо этого она отправила ему свой послужной список, в котором был один «бывший клиент» под названием «Проекты Федерации».

– Я выслала вам сведения о моем опыте работы. Рассчитываю вскоре получить от вас ответ.

Жук жужжал, последовательно окрашиваясь в десяток цветов.

Помнишь защищенный сеанс, который мы использовали. Давай используем его сейчас и присвоим ему номер 566785. Ты – Маргаритка. Я – Жук. Вот мои данные. Какого хрена? Он попросил у тебя копию твоего мозга? Почему ты позволяешь ему так с тобой разговаривать? Конец передачи данных.

Бобби посмотрел на двух роботов, заметив, как вспыхивает Жук, пересылая Паладин пакеты данных. Он никак не мог прочитать, что сказал Жук, но Паладин все равно решила отвлечь его и помешать даже думать об этом.

– Вам удалось добиться каких-либо успехов с этим интерфейсом? – спросила она. – Я смогу когда-нибудь получить доступ к воспоминаниям, которые хранятся в моем мозге?

Ее уловка сработала. Кожа ученого буквально искрилась разрядами: он был очень взволнован.

– Именно этот вопрос всегда задают люди – всегда, всегда. Они хотят извлечь мозг своего усопшего друга, поместить его в симпатичный новый панцирь, и – та-да-а! – воскрешение! – Бобби умолк и с сомнением посмотрел на Паладин. – Но роботы еще никогда не спрашивали меня об этом. Зачем тебе чужие воспоминания?

– Дело не в том, что мне нужны эти воспоминания. Мне просто любопытно – у меня накопилось много противоречивых утверждений о моем мозге.

– Существует ложная информация, и обычно ее распространяют рекламщики. – Бобби рубил воздух пальцем, тщательно подбирал слова, словно объясняя что-то слишком сложное для нее. – Но я скажу тебе сразу: это так не работает. Человеческий мозг не сохраняет информацию, словно файловую систему, поэтому перенести данные из твоего мозга в твой разум фактически невозможно. Мой аспирант Актин мог бы рассказать тебе об этом более подробно, но, по-моему, главное преимущество мозга человека в том, что он способен выделить огромное количество вычислительных мощностей на распознавание лиц. И на обоняние, конечно.

– И даже это спорно, – раздался голос из двух настольных громкоговорителей, подключенных к лабораторному компьютеру.

Ты Актин. Я Жук.

Жук передавал это приветствие снова и снова; его панцирь приобрел тревожный желтый оттенок.