Алита. Боевой ангел. Айрон Сити

Кирен, вероятно, обвинила бы Идо в том, что своей склонностью все доводить до совершенства он вредил технике, которая была вполне приемлемой по качеству, пусть и не совсем соответствовала его непомерным требованиям. Лучшее — враг хорошего, — много раз говорила она ему. И он мог бы согласиться с ней, если бы речь шла об искусстве, где на все был миллион верных ответов — или вовсе ни одного. Но Идо всегда придерживался мнения, что между хорошо и сносно целая пропасть; и выбор второго варианта, когда можно было потратить немного больше времени и усилий и добиться первого, считался неприемлемым.

Теперь Кирен могла устроить все по-своему. Хорошо, сносно или и так сойдет — ей решать, и никто не станет спорить; Вектор только велит поторапливаться. Кроме того, Вектор побалует ее лабораторией с наилучшим оборудованием, которое он стащит из грузов для Залема. Все это будет сделано со всей возможной помпой, чтобы Идо хорошенько прочувствовал, как много упускает, отказавшись работать на арене.

И он чувствовал. Поначалу Идо не был уверен, что хочет работать над громадными бронированными киборгами, которые потрошили друг друга, гоняясь за изворотливым моторизованным мячом по петляющей трассе. Он никогда не смотрел трансляции этих игр на Залеме. Но моторбол затянул его быстрее, чем Идо готов был признать даже перед самим собой. Он предположил, что это было как-то связано с тестостероном. На Залеме никто не занимался чем-то таким, что было основано на жестоком насилии на высоких скоростях, ничем, что заставило бы мужчину встать и начать бить себя кулаками в грудь, вызывая на бой весь окружающий мир.

Разумеется, это объяснение не принимало в расчет игроков-женщин. Или популярность моторбола среди людей всех полов и возрастов, даже тех, кто не имел привычки прибегать к грубой силе.

Для Кирен это было чистой воды бегство от реальности: она забывала о том, где живет и чего лишилась. Если бы Вектор каким-то образом умудрился втиснуть свой лимузин в ремонтную мастерскую, Кирен и его без лишних вопросов превратила бы в паладина. Она была настоящим профессионалом, куда лучше Идо. Ей нравилось быстро принимать решения в стрессовых ситуациях. Ей нравилось быть последней надеждой паладинов, героем для героев моторбола, а не матерью, которую выкинули из рая из-за неполноценного ребенка.

Идо мог только гадать, насколько усугубилось ее состояние с тех пор, как она ушла от него. Насколько одержимой она стала? Что ей требовалось для того, чтобы оказаться на вершине, и каково ей было снова спускаться на землю?

Может, Кирен и не была сумасшедшей прежде, но теперь, вполне вероятно, стала.

Черт возьми, он уселся перед верстаком, чтобы выкинуть их с Вектором из головы. Идо вытащил чип из двойной руки гитариста и заменил его на более традиционный элемент управления, который не будет забегать вперед музыканта. Он провел короткий диагностический прогон с записанной заранее мелодией, просто чтобы понаблюдать за движениями. У пальцев, скользивших по невидимым ладам, был немного странный вид, но все работало нормально.

Кисть на следующей руке могла заменяться на разнообразные хирургические инструменты. Ее Идо изготовил для медсестры, которую зацепил грузовик, оторвав ей левую руку у самого плеча. Он знал Герхад, некоторые пациенты травмпункта по ее подсказке попадали к нему. Но она нравилась ему и по другой причине. Герхад была действительно хорошей медсестрой — другие в реанимации не работали; и, судя по всему, ее карьере пришел конец. Тех денег, что она зарабатывала в больнице, не хватило бы и на локтевой сустав. Она наверняка ужасно удивится, когда он покажет, какой сюрприз он для нее приготовил! Идо надеялся, что рука придется ей по вкусу, потому что хотел предложить ей еще и работу. Денег, которые он получал за головы преступников, вполне хватит, чтобы назначить ей сумму куда более соблазнительную, чем та, что ей платили в больнице.

С хорошей медсестрой в клинике его жизнь станет куда проще. Он может обучить Герхад, сделать из нее полноценного фельдшера, чтобы она прописывала некоторые слабые препараты и подготавливала пациентов к операциям. Вместе они сумеют помочь гораздо большему количеству людей, чем он один.

Ну да. Клиника Дайсона Идо: универсальное решение для всех ваших киберпроблем, последняя надежда для нуждающихся киборгов. Они смогут не просто спасать жизни, но делать их лучше. Все, что от него требовалось, — каждую ночь добывать еще одну-две головы. Доктор Дайсон Идо, киберхирург днем, смертоносный воин-охотник по ночам. Лицензия на убийство прямо с Завода. Кому что достанется, скальпель или молот? Исцеление или смерть? Уплаченное не возмещается, товары возврату не подлежат.

Идо закрыл лицо руками. Он не мог позволить себе сорваться. Последний раз, когда у него случилась такая ночь, он буквально слетел с катушек.

И в таком неадекватном состоянии он пошел на Завод и потребовал лицензию охотника за головами. Он выглядел достаточно спокойным, чтобы сойти за нормального — впрочем, в Айрон сити это понятие трактовалось чрезвычайно широко и свободно. По крайней мере, дэкман не выказал никаких сомнений, центурионы не направили на него оружие. Никто явно не догадался, что он может в любой момент потерять над собой контроль и начать кричать от горя и ярости, пока не сорвет голос. Или, по крайней мере, никто не посчитал его опасным для Завода.

Вероятно, он мог бы прийти совершенно голым, измазавшись глиной, и назваться Майской королевой. Пока его агрессия была направлена на преступников, за головы которых назначалась цена, Заводу не было до него дела. А может быть, он ошибался, и центурионы пристрелили бы его, выйди он хоть на дюйм за границы нормы. С центурионами никогда не знаешь наверняка, как это и было задумано.

Как бы там ни было, ему выдали лицензию и велели прочесть то, что написано мелким шрифтом на обратной стороне — Кодекс охотников. Вот и все, что требовалось, чтобы стать воином-охотником в Айрон сити. Некоторые охотники были хорошими людьми — такие, как мастер Клайв Ли или Мактиг и его адские гончие. Другие были жестокими, как Запан, который, кажется, отдавал все свои деньги пластическим хирургам.

Остальные были по большей части бывшими моторболистами — ответ на вопрос, над которым он прежде даже не задумывался: куда девались ставшие непригодными или выброшенные из команды игроки?

Раньше, когда они с Кирен были слишком заняты созданием все больших и лучших паладинов, Идо не интересовался игроками, которые не добивались большого успеха. Теперь он знал: если они не заканчивали свои дни на улице, продавая себя по кускам ради дозы стимулятора, они могли стать вышибалами в неизменно популярной охранной отрасли. (Если им по-настоящему везло, их нанимал Вектор.) Либо они собирались с силами и становились воинами-охотниками.

Идо был одним из немногих обитателей Айрон сити, знакомых с настоящей историей. Он знал кое-что не только о Войне, но и о том, как выглядел мир до нее, когда цивилизация была куда более организованной и регламентированной, должностные лица защищали слабых и по возможности старались не позволить сильным наживаться на них. Иногда система работала хорошо, иногда нет. Бывали проблемы — богачи имели куда больше, чем бедняки, и коррупция не позволяла что-либо изменить. Некоторые проблемы были неотъемлемой частью системы — бюрократия замедляла ход правосудия. Люди осуждались за преступления, которых не совершали, и проводили долгие годы в переполненных тюрьмах; даже если они не были преступниками, попадая внутрь, то становились ими к тому времени, когда выходили на свободу — если выходили.

Теперь остались только воины-охотники и центурионы. За все преступления против личности полагалось одно наказание, которое приводил в исполнение воин-охотник или центурион. Дело закрыто.

За редкими исключениями, воинам-охотникам позволялось забирать только головы, за которые устанавливалась награда. Как только личность подтверждалась Заводом, охотник получал награду, которую пропивал в какой-нибудь забегаловке вроде бара «Канзас». Перехватывать цель другого охотника строго-настрого запрещалось Кодексом охотников, такое поведение было поводом для казни. Вот и все сложности.