Аню тряхануло:
— Погиб, Гриш? Ты не говоришь «умер», почему?
— Потому что это не смерть от естественных причин, а несчастный случай. Взрыв бытового газа.
С каждым новым поворотом становилось все менее понятно. Как ни странно, чем больше данных Аня находила, тем меньше они желали построиться хоть в какую-то схему. А Граф явно темнил.
— Потрясающе. Остается понять, как я умудрилась говорить с ним через тринадцать лет после этой трагической случайности.
Гриша пожал плечами:
— Если исключить маловероятные варианты вроде клонов, можно предположить два наиболее возможных решения: либо ты говорила не с ним, либо найденное после взрыва тело принадлежало не ему. И я бы не стал сразу принимать на веру версии о случайности: после тридцатых годов мало где вообще оставался газ, в ЖКХ навели относительный порядок, если сравнить с первым десятилетием после распада, и аварий фиксировалось статистически крайне мало.
Аня поняла, что у нее сейчас голова взорвется, как газ в загадочной квартире загадочного же Гавриила Войцеховского.
— Ладно, поищем его живую родню, если кто остался. Родителям должно быть около пятидесяти-шестидесяти, это не много. А еще мы летим в Мексику. Но Андрею, если он спросит, ты скажешь, что летим мы в Швейцарию. Потому что туда мы тоже заглянем.
— То есть, если перед встречей с тобой Андрей сходит на свидание с другой девушкой после шестнадцати ноль-ноль, а потом скажет, что вы с ним провели весь вечер вместе, это не будет обман?
— О мой бог, это была мужская солидарность?!
— Нет, это была ирония.
— И я могу надеяться, что ты меня не заложишь?
— Насколько мне известно, надежды никак не коррелируют с реальностью.
— Гриш!
— Не заложу.
Мексика никоим образом не отвечала представлению Ани о том, как должно выглядеть приличное место. В столице она еще чувствовала себя в относительной безопасности: там имелась полиция, «хорошие» районы, уличное освещение и вообще с вопросом: «Цыпа, дунуть хочешь?», заданном на кипучей смеси испанского и английского, к ней подошли всего дважды — остальных коммивояжеров, надо думать, распугал вид Гриши. Но вот комфортом и не пахло, потому что снимать номер в крупном сетевом отеле было рисково, а местное гостеприимство было ну очень оригинальным и для Ани, пожалуй, жарковатым. В Мехико она проторчала двое суток, практически не выползая из-под гостиничного кондиционера. Впрочем, предложения снять девочку, мальчика или что поэкзотичнее, попробовать местную дурь и дурь привозную, купить последние импланты по ценам вдвое ниже рыночных — Ане представить было страшно, как и при каких обстоятельствах их сняли с предыдущих владельцев — и прочие малозаманчивые варианты поступали ей в среднем каждые два часа, не исключая ночного времени. Особенного сюрреализма ситуации добавляло то, что объявления индивидуалок всех мастей чередовались с предложениями принять участие в паломничествах к гробницам святых и приобрести части мощей, не говоря уже о литрах святой воды, лично благословенной наместником Бога на земле.
Уником просто умирал от обилия спама. Сетевизор Аня выдернула из розетки, на стук в дверь не отвечала после того, как вместо официанта заглянул кукольно-красивый субъект в прозрачной майке. Субъекта вывел Гриша, а Аня по окончании операции заставила его трижды вымыть руки, потому что черт его знал, как такое передавалось. Судя по прямо-таки отрешенному лицу Григория, информационный спам каким-то чудом шел и на него тоже. И он явно узнавал о жизни какие-то вещи, которых ни Аня, ни Леся ему не объясняли.
В общем, к исходу второго дня Аня реально готова была снять мальчика, девочку, да хоть любую местную козу и устроить вечеринку с кокаином, только бы администрация отеля избавила ее от навязчивой рекламы. Человек от Графа запаздывал. Убить его за такое было мало.
Аня на полминутки включила уником, только чтобы убедиться, что этот козел по пути не сдох и Глафира не прислала соболезнований. Ей тут же предложили увеличить грудь и некоторые другие полезные приспособления, которых она отродясь не имела, взять кредит и стать долевым участником элитного жилого комплекса. А также познакомиться для приятного досуга со знойным мулатом и знойной мулаткой, можно одновременно. Аня, быстренько написав Андрею, что она жива, снова отрубилась от сети. Плюхнулась на кровать. Закрыла глаза — голова раскалывалась так, словно она не торчала в четырех стенах и бездельничала, а три инфокуба подряд взломала. И услышала в коридоре шаги. Какая-то тварь бодро топала к ее двери. Да еще и насвистывала.
ebooksa