От Марты всего-то и требовалось, что двое-трое суток посидеть на съемной даче, пока муж будет собирать денежки — и адьос, старый козел, привет, Мадейра!
Аня просто не могла себе представить, какими феерическими придурками следовало быть, чтобы обсуждать подобные вещи в кафе. Проходи их «совещание» на квартирке Сильвио — и все, никто бы в жизни ничего не доказал. А тут хоть сразу повязывай флешку ленточкой и в полицию неси.
Но даже это еще ничего не значило. Операция могла приключиться, а могла и не приключиться, да и вообще пойти не так, как планировалось. Жизнь или смерть Марты оставалась под вопросом. Хотя Аня как-то подспудно чуяла, что та мертва, и испытывала жалость только в адрес Леси. И, может быть, Олега, если только он не сам ее придушил, на что в личном понимании Ани имел полное право. Миллион юаней — это было десять Гриш. Сравнивать такие величины с меркантильной шлюхой, у которой из хорошего имелось только Лесино личико, было в равной мере тупо и аморально.
Леся оказалась легка на помине и позвонила около одиннадцати вечера:
— Есть что-то новое?
Нового было до черта, но Аню не то чтобы распирало от желания поделиться своими успехами в расследовании. Интуиция не то что подсказывала — просто вопила — что следует сперва поговорить с Олегом.
— Я взломала страничку пока. Там много данных, разбираюсь.
— Ань, она от него гуляла, да?
— Гуляла. Но это, уж прости, ее делает *лядью, а не его — убийцей.
— Ты справедлива, Аня. А со справедливыми людьми невозможно разговаривать. Позвони мне, когда появятся новости, — отрезала Леся и отключилась раньше, чем она успела что-то ответить.
Точного адреса, где планировалось держать «похищенную», Аня из записи не узнала. Называл его, наверное, Сильвио, а Марта, чье лицо было в кадре, лишь скривилась: «Малые Вешки? Это захолустье?» Увы, ни улицы, ни дома подобная характеристика не давала. Поселков с таким названием под Москвой имелось два, но угадать, в каком было дело, сложности не составило: во-первых, один из них был ну слишком шикарный, а во-вторых, поисковик предложил и новостной сайт. В хронике криминальных происшествий сообщалось, что в ночь с четвертого на пятое июня в доме номер двенадцать по Парковой улице дачного поселка «Малые Вешки-5» произошли, предположительно, бандитские разборки. Никаких данных о жертвах не было, а было интервью местного орнитолога, видевшего мчащиеся через дачный поселок — если Малые Вешки заслуживали такого гордого названия, что по приложенным к новости фотографиям предположить было трудно — черные джипы, а затем слышавшего стрельбу, взрывы, пулеметные очереди и, вероятно, шум вертолетных винтов. Удивительно, как обошлось без рева выходящих на орбиту межконтинентальных ракет. Видимо, поющие соловьи заглушили.
В любом случае, следовало посмотреть на место «бандитских разборок» собственными глазами. Скрепя сердце, Аня позвонила на работу и выпросила себе еще один отгул в счет будущего отпуска. Нашла в шкафу черную кепку, максимально растянула крепеж на ее застежке и бросила Грише:
— Примерь-ка.
— Закрывать штрих-код незаконно, — ровно сообщил Гриша, но кепку на лоб натянул. Выглядел он в ней, по меньшей мере, странно: как живой коллаж в фотошопе. Аня клятвенно пообещала себе андроида нормально приодеть, хотя бы для вот таких вот вылазок (сам Гриша, по понятным причинам, интереса к моде не проявлял и щеголял в тех же джинсах и футболке с длинным рукавом, в каких вылез из контейнера). На будущее. А в том, что такие вылазки еще будут, она почему-то не сомневалась. Но пока делать было нечего:
— Мой мотоцикл тебя просто не поднимет. А если мы открыто поедем в электричке, тебя угонят вместе с электричкой.
— Угнать электричку без соответствующего образования затруднительно.
— Гриш, давай не будем искушать честных дачников. Когда сядем на вокзале в пригородный поезд, ты ее наденешь. Под мою ответственность. Договорились?
— Переговорный процесс невозможен. Директива принята.
Дорога в один конец заняла почти два с половиной часа. Правда, провела Аня их далеко не худшим образом: за чисто вымытыми стеклами вагона вначале плыли высотки, потом — индустриальные лабиринты и спальные районы, и, наконец, поля с перелесками под бледно-голубым небом. Ничего путного там, конечно, не посеяли, так, сорная трава и какие-то цветочки росли: не было никакого смысла возделывать неплодородные подмосковные земли, когда в Ростовской области теперь собирали по три урожая в год, с легкостью обеспечивая ту часть России, которая не находилась в аренде у Поднебесной, продовольствием. Так что, за исключением некоторых энтузиастов, возделывающих дачные участки, никто подобными вещами тут всерьез не занимался. В общем, взору Ани представлялась по-русски бессмысленная, бестолковая и все равно удивительная красота.
Гриша, наверное, сказал бы, что и эти пустые поля «нецелесообразны», но он, натянув кепку на самые глаза, молчал всю дорогу. Правда, в окно все-таки поглядывал.
ebooksa