– А вот этого я не говорил. Мы, конечно, проверим все основательно. Но думаю, что в тот раз перед вами он вывернулся наизнанку. Климов знал, что вы умрете, поэтому сочинять сказки не было никакой необходимости. Он даже бравировал своими подвигами, исповедовался, как грешник перед священнослужителем.
– Да, он выложил всю информацию о своих жертвах, – согласилась Лиза. – От глупышки Саши до стриптизерши Монро.
– Ты хотела сказать, Дробыш, – поправил ее Вострецов.
– Ничего подобного, – не согласилась Лиза. – Именно Монро.
– Но Николетта не числится в списке его жертв, – не унимался Вострецов.
– Но как же так? Вы же выезжали на место происшествия в тот день, когда на меня напали в подъезде! Разве это была не Николетта?
– Нет! Я выезжал на убийство молодой женщины. Но злодеяние совершил вовсе не Чулочник, а дебошир-муж. Да и звали убитую вовсе не Николь.
– Вот так фокус! Так куда же запропастилась бедняжка Монро?
– Но Климов ведь сообщил вам детали ее убийства. Я правильно понял?
Дубровская подумала несколько мгновений. Внезапно она поняла все и побледнела.
– Вовсе нет! Он даже не вспомнил про нее. Это я сама рассказала ему о ней. Я, помнится, упомянула даже, что она видела его во дворе после убийства Дробыш…
Вострецов присвистнул:
– Ну и дела! Если наша Монро еще жива, ей угрожает серьезная опасность…
Новая жизнь для Николетты так и не началась. Хотя, надо отдать ей должное, попытки порвать с прошлым были. Но каждый раз оказывалось, что одного желания для этого мало, нужна еще и финансовая независимость.
«Хорошо говорить о высокой нравственности тем, кто уплетает ложками черную икру, а выходные проводит на Канарах», – уныло рассуждала она после того, как ее очередная затея накрывалась медным тазом.
За место нянечки в детском саду, секретаря в захолустной конторе, уборщицы в кооперативе предлагали такие суммы, которые вызывали у бедной Монро вначале нервный смех, затем непрерывную икоту.
«На что вы, милочка, рассчитываете? – спрашивал ее толстопузый начальник той самой, покрытой пылью конторы. – Нужна квалификация, образование, мы же берем вас исключительно из соображений… м-м-м… гуманности и человеколюбия».
«Понятно, – мрачно констатировала Монро. – За эти гроши я вынуждена буду чесать ему брюхо и имитировать бразильские страсти, занимаясь с ним любовью на письменном столе».
Короче, после этого она ушла в глухой загул. Целую неделю в объятиях молодого повесы она старалась забыть то, что предлагали ей работники различных учреждений и ведомств. В ночном клубе ее потеряли, а подруга, после смерти Дробыш пугающаяся собственной тени, записала ее в ряды пропавших без вести.
И теперь, отрабатывая до черта надоевший ей номер у шеста, она уже не роптала на судьбу, а заученно улыбалась публике.
ebooksa