— Хорошо, комендант… пока оставим. — Моратги с ненавистью посмотрел на Мишеньку. — Что у тебя происходит, Щеглов?
— Как я уже сказал, Ник, мы предполагаем начало беспорядков, — небрежно ответил тот. — Но ты не волнуйся — справимся.
— Не забывай о субординации.
— Она не дает вам права говорить мне «ты».
Взгляды мужчин встретились: тяжелый — Моратти и равнодушный — Мишеньки. Пара секунд борьбы, и Ник понял, что придется отступить.
— Доложите о происходящем.
— В настоящий момент у внешних железнодорожных ворот Станции скопилось до пятнадцати тысяч человек. Мы предполагаем, что они попытаются прорваться внутрь.
— И что вы собираетесь предпринять?
— Все необходимое.
Прохоров был тверд, но по сравнению с ним Щеглов производил впечатление человека, сделанного из оружейной стали. Бесстрастный, абсолютно спокойный, а главное — абсолютно уверенный в своей правоте. Дознаватель, начальник Управления Дознаний, первый заместитель директора московского филиала СБА… Палач Мертвого и самый его доверенный помощник, об уме, проницательности и жесткости которого слагали легенды. Моратти понимал, что Щеглов, если потребуется, с приказом «открыть огонь» медлить не станет. У Слоновски появился достойный вожак.
— Если прольется кровь, вы, комендант Щеглов, отправитесь под суд.
— Станция — объект повышенной опасности, — ровно ответил Мишенька. — Мы имеем право стрелять.
— Но не в мирную демонстрацию.
— Перечитайте устав СБА, господин президент. В нем ничего не сказано о том, как должны выглядеть нарушители охраняемого периметра.
Мишенька отключил связь и посмотрел на Прохорова.
— Что у ворот?
— Шесть «Пугачей», пять бронетранспортеров и две сотни безов со спецсредствами для разгона толпы. Место узкое, возможно, задержим. — Слева и справа от железной дороги были установлены рогатки и ряды колючей проволоки. Были и мины, однако не в тех количествах, что на других направлениях. Беспрепятственно толпа могла идти лишь по полосе шириной в шестьдесят метров, и этот факт позволял Прохорову надеяться удержать «зеленых» на первом периметре. — В резерве еще три сотни…
— Обычные безы? — перебил заместителя Щеглов.
— Да.
— Пусть остаются в резерве. Что со второй линией?