— Меня это немного удивляет.
Они шагали примерно в середине колонны, но не смешались с ней — группа прилепилась к левому флангу разгоряченных «зеленых», и два десятка телохранителей зорко следили за тем, чтобы к Дрогасу и Саймону никто не приближался. И даже не шагали, скорее топтались рядом с проходящими мимо первого периметра фанатиками. Голова колонны рвалась дальше, дралась с безами, пытаясь добраться до второй линии обороны, и лезть в драку Стефан благоразумно не стал, велел ждать.
— Я знаю, ради чего рискую, — хмуро ответил Хост.
Он тоже снял маску — ветер разогнал облако слезоточивого газа — и теперь жадно вдыхал воздух.
— Ты знаешь? — Если замечание о странном для «компьютерного доходяги» спокойствии Саймона стало просто поводом для болтовни, то нынешний ответ и в самом деле удивил Дрогаса. — И ради чего?
— Я всегда был ломщиком, — ответил Хост, глядя на проходящих мимо «зеленых». — Ломать самые защищенные сети — мое призвание. Смысл жизни. И просто кайф… — Пауза. — Я сломаю Станцию и войду в историю. Понятно?
— Более-менее.
— А вот ты почему здесь? Неужели из-за денег?
— Это мое призвание, — пожал плечами Дрогас.
— Посылать людей на смерть?
— И рисковать самому.
— Ты просто отморозок.
— Вроде тебя, — расхохотался Стефан. И стал серьезным: — Если пройдем вторую линию, то у нас все получится.
— А как же третья?
— Там будут другие расклады.
— Уверен?
— Я не уверен, я знаю.
Кадр № 702
Человек висит на «колючке». Острые лезвия режут его плоть до самых костей, кровь льется в раскисшую землю, а человек смеется. Его друзья лезут по нему через преграду, топчут его спину, его плечи, его голову, а человек смеется. В него попадают резиновые пули, а человек смеется. Этот человек не пойдет дальше. Возможно, он так и умрет на проволоке, но человек все равно смеется.
Человеку хорошо.