Грязнов оторвал взгляд от книги.
— Да?
— Да, в смысле заняты, или…
— Да, в смысле я тебя слушаю.
— Quod erat demonstrandum.[8]
— Sero venientibus ossa.[9]
— Спасибо на добром слове.
— Всегда пожалуйста.
Кабинет Грязнова не нарушал стиль, выбранный при оформлении особняка. Бронзовые светильники, деревянные панели на стенах, антикварная мебель: тяжелый письменный стол и кресло. Вдоль стен — книжные шкафы, за стеклянными дверцами которых виднелись кожаные корешки древних томов. С одной стороны, рабочее помещение, с другой — личная комната. Настольный коммуникатор соседствует с милой рождественской безделушкой — Эйфелева башня в стеклянном шаре, тряхни его, и внутри пойдет снег. Фотография Пэт — обычный, правда, мастерски сделанный снимок на бумаге. И рамка обычная, простенькая, рамка не должна отвлекать внимание от фотографии.
— У Сорок Два все-таки получилось добраться до нас, — весело поведал Филя. — Появление свое он обставил несколько безвкусно, поэтому я пообещал наказать его, если предложение окажется мелким.
— Палку не перегнул?
— Ни в коем случае. Он мечтает с вами встретиться.
— Очень хорошо, Филя, просто замечательно. — Кирилл вернулся к книге. — Ты закончил с делами?
— Ага.
— Спокойной ночи.
— Спокойной.
Во внутреннем дворике особняка уже разметили парковочное место — пара невысоких фонарей да светящаяся краска на асфальте. Наверное, Филя постарался. Или Олово. Скорее — Олово, он ничего не упускает.
«Ифрит» встал в прямоугольник так, словно никогда его не покидал. Словно определивший свое место пес. Пэт вышла из машины и надавила на кнопку брелока, заставив «Ламборджини» мигнуть огнями. Нормальные люди управлялись с дверцами и зажиганием через «балалайки», ей же приходилось пользоваться электронным брелоком.
Плата за необычность.
Войдя в дом, Пэт сделала несколько шагов по коридору и остановилась, увидев выбивающуюся из-под двери отцовского кабинета полоску света. «Зайти?» Девушка сделала неуверенный шаг вперед, вновь остановилась и прищурилась, услышав знакомые строки.