Грязнов читал стихи. Декламировал негромко, почти шептал, неподвижно сидя в кресле. Глаза закрыты, на переносице стучит маленькая жилка, да пальцы едва заметно ерзают по раскрытым страницам, словно выискивая метки шрифта Брайля.
Остановился. Открыл глаза и улыбнулся.
— Добрый вечер.
— Привет. — Пэт подошла к столу. — Я услышала.
— Да, — кивнул Кирилл. — Старая песня… Зацепила меня еще тогда… — Он провел рукой по коротким волосам. — Знаешь, когда я услышал ее в первый раз, то почему-то сразу подумал, что она останется со мной надолго. Песня. Тогда я еще не знал… ничего не знал. Просто понял, что мою душу вскрыли. Или мне ее показали. Или кто-то прочитал мое будущее. — Он улыбнулся. — А потом получилось так, что эти строчки… они стали обо мне.
— Я знаю.
— Высоцкий… — Грязнов потер виски, достал из кармана золоченую коробочку и вытряхнул на ладонь пару пилюль. — Я люблю его стихи.
Вода помогла лекарству уйти глубоко внутрь. Не в душу, конечно, но глубоко.
— Ты устроил замечательный праздник, — тихо сказала Пэт, глядя, как отец допивает воду. — Спасибо.
— Пожалуйста.
— Почему?
— Потому что сегодня ты окончила Университет. Ты стала магистром. Сегодня большой день.
— Не только, — покачала головой девушка. — Должен быть другой повод для такого веселья.
Он вернул стакан на стол, закрыл книгу, но убирать не стал — оставил томик в руке, внимательно посмотрел на Пэт, улыбнулся с легкой грустью и тихо ответил:
— Сегодня случился последний беззаботный праздник в твоей жизни, дочь. Самый последний.
Глава 3