Продавцы невозможного

Кровью вымокли мы под свинцовым дождем И смирились, решив: все равно не уйдем! Животами горячими плавили снег. Эту бойню затеял не бог — человек: Улетающим — влет, убегающим — в бег… Свора псов, ты со стаей моей не вяжись, В равной сваре — за нами удача. Волки мы — хороша наша волчая жизнь, Вы собаки — и смерть вам собачья!

Грязнов читал стихи. Декламировал негромко, почти шептал, неподвижно сидя в кресле. Глаза закрыты, на переносице стучит маленькая жилка, да пальцы едва заметно ерзают по раскрытым страницам, словно выискивая метки шрифта Брайля.

К лесу — там хоть немногих из вас сберегу! К лесу, волки, — труднее убить на бегу! Уносите же ноги, спасайте щенков! Я мечусь на глазах полупьяных стрелков И скликаю заблудшие души волков. Те, кто жив, затаились на том берегу. Что могу я один? Ничего не могу! Отказали глаза, притупилось чутье… Где вы, волки, былое лесное зверье, Где же ты, желтоглазое племя мое?! …Я живу, но теперь окружают меня Звери, волчих не знавшие кличей, Это псы, отдаленная наша родня, Мы их раньше считали добычей.[10]

Остановился. Открыл глаза и улыбнулся.

— Добрый вечер.

— Привет. — Пэт подошла к столу. — Я услышала.

— Да, — кивнул Кирилл. — Старая песня… Зацепила меня еще тогда… — Он провел рукой по коротким волосам. — Знаешь, когда я услышал ее в первый раз, то почему-то сразу подумал, что она останется со мной надолго. Песня. Тогда я еще не знал… ничего не знал. Просто понял, что мою душу вскрыли. Или мне ее показали. Или кто-то прочитал мое будущее. — Он улыбнулся. — А потом получилось так, что эти строчки… они стали обо мне.

— Я знаю.

— Высоцкий… — Грязнов потер виски, достал из кармана золоченую коробочку и вытряхнул на ладонь пару пилюль. — Я люблю его стихи.

Вода помогла лекарству уйти глубоко внутрь. Не в душу, конечно, но глубоко.

— Ты устроил замечательный праздник, — тихо сказала Пэт, глядя, как отец допивает воду. — Спасибо.

— Пожалуйста.

— Почему?

— Потому что сегодня ты окончила Университет. Ты стала магистром. Сегодня большой день.

— Не только, — покачала головой девушка. — Должен быть другой повод для такого веселья.

Он вернул стакан на стол, закрыл книгу, но убирать не стал — оставил томик в руке, внимательно посмотрел на Пэт, улыбнулся с легкой грустью и тихо ответил:

— Сегодня случился последний беззаботный праздник в твоей жизни, дочь. Самый последний.

Глава 3

Анклав: Цюрих

Территория: Альпийская Поляна

«Замок Ван Глоссинга»

Разные люди считают первоочередными разные вопросы