— Убьете Сорок Два?
— Нет, Сорок Два на своем месте.
— Или на моем?!
И опять восклицание вырвалось у Чайки спонтанно. Не удержался. Жахнул.
Обида. Обида. Обида.
Грязнов же подался вперед, взял Илью за плечо и, глядя ему прямо в глаза, проникновенно произнес:
— Я думаю, в глубине души Сорок Два тебе завидует. Ты пишешь программы, ты формируешь Вселенную Цифры. Она будет жить, она будет дышать по законам, которые дашь ты. Сорок Два пророк, но ты — Создатель. Ты занимаешься тем, к чему Сорок Два стремился всю жизнь, — чистым Искусством. И у тебя это получается значительно лучше, чем у него. У тебя это получается лучше всех.
— Но его знает мир.
— Тебе нужна слава?
— Да!
— Не лги себе. — Голос стал почти отеческим. — У тебя был шанс обрести всемирную славу. Ты мог выложить в сеть все секреты Мертвого, но ты не стал. Не потому что испугался, напротив, раскрытие тайны защитило бы тебя, но ты не стал. Ты ушел в сторону, потому что это не твой путь.
«Я ушел в сторону, потому что хотел спрятаться, хотел начать новую жизнь и начал! Спрятался! Но не удержался…»
Чайка вздохнул:
— Я всегда буду ломщиком? Всегда буду вне закона?
Он обожал свое призвание и ненавидел его.
— Нет.
— А что тогда мой путь?
— Твой путь — твое Искусство. Оно не только создает Вселенную Цифры, оно способно изменить все. Мою Вселенную. Мой мир. И мир каждого человека.
— Неужели? — Он очень хотел поверить, очень…
— То, что я предлагаю, — это вызов, дело для настоящего гения. Это путь, который тебя обессмертит. О тебе узнает весь мир — я обещаю. Ты встанешь значительно выше Сорок Два, но при этом останешься собой. Представляешь? Останешься собой. В отличие от него. — Кирилл прищурился. — А еще — это прекрасная возможность кое-кому отомстить.