Она плохо понимала, что происходит. Не видела разницы между арабами и захватившими ее бандитами и убедила себя в том, что скоро, очень скоро умрет.
И надеялась на это.
— Меня можешь не бояться, я друг Вима, — с неожиданной для своей комплекции, и особенно репутации, мягкостью произнес Тимоха. — Знаешь, что здесь?
И кивнул на металлический чемоданчик.
— Нет.
— Пять миллионов юаней. Два из них я заберу себе. За это ты получишь новое лицо от самых лучших московских пластиков и новые документы от самых лучших московских ломщиков. Ты получишь три миллиона и новую жизнь, Камилла. И тебя никто не будет искать. — Помолчал. — Я обещал Виму позаботиться о тебе.
Девушка недоверчиво посмотрела на здоровенного, похожего на кабана бандита, помолчала и тихо спросила:
— Где он?
— Погиб, — односложно ответил Тимоха. Подумал и добавил: — Сегодня много народу полегло…
Некоторых из них она знала по именам, некоторых — только по кличкам. Но некоторые имена были фальшивыми, а некоторые клички — настоящими именами.
Чезаре Кодацци и Вим Дорадо.
Мамбо Каори и еще один вудуист, плечо которого украшала наколка: «Тула».
Араб, в карманах которого нашлись документы на имя майора Европол Хамада Аль-Гамби.
И Зут.
Все они были мертвы.
Игра закончилась.
«Моей победой».
Но радости Пэт не ощутила, только усталость. Какое-то время она наблюдала за тем, как появившиеся из потайных дверей храмовники убирают тела, затем закурила, подобрала с земли снятый с Кодацци рюкзак, преодолела кусты и медленно зашагала по улице, надеясь поймать такси.