— Привет! — Девушка уселась на табурет. — Давно ждешь?
— Здесь то, что тебе надо. — Незнакомец протянул Майе небольшой замшевый мешочек, затянутый тонким черным шнурком. — Как договаривались.
Переплетчица развязала узел и высыпала на ладонь пластиковые контейнеры с процессорами. Семь «поплавков». В замшевом мешочке. Здесь, на Болоте! Черт побери, такого она не ожидала: вот так запросто таскать в кармане товар на двадцать один миллион юаней! Ладно, не каждому безу встраивают в «балалайку» наноскоп, но ведь есть стационарные контрольные пункты, есть мобильные патрули!
— Ты вообще никого не боишься?
— Нет, — машинально ответил незнакомец и тут же спохватился: — Что ты имеешь в виду?
— Ничего, проехали.
Майя вытащила из рюкзака переносной наноскоп и быстро проверила процессоры: все верно, настоящие «поплавки». Их шум улавливал даже ее миниатюрный приборчик.
— Как вы сумели так быстро привезти процессоры?
Она не ожидала получить ответ, спросила просто так, потому что ей было не очень уютно молча сидеть рядом с этим типом в наномаске. Майя ничего не знала о нем, но подсознательно чувствовала, что говорит не с обычным курьером, очень уж невысокий отличался от утреннего толстяка. К ее удивлению, незнакомец ответил на вопрос:
— Вчера разбился шаттл. Спасательная капсула тоже была повреждена. Мы заплатили техникам, и они сообщили СБА, что несколько «поплавков» погибли. Все очень просто.
Просто и изящно. Что ж, Всадник еще раз подтвердил, что у Консорциума мощные связи.
— Удачи.
Невысокий отвесил легкий поклон, мягко отодвинулся от стойки, и… казалось, подошел к стене, шагнул в тень и растворился в ней. По крайней мере Майе показалось именно так. Темный плащ незнакомца полностью слился с полумраком «Бинарного кода», а движение потерялось в пляшущем свете. Через мгновение его уже не было. Ни рядом, ни в зале вообще. Исчез.
Девушка пожала плечами, вытащила коммуникатор и набрала связной номер: «Товар у меня». Ответ пришел почти сразу: «Возвращайся туда, где ночевала».
От изумления Майя поперхнулась пивом.
Роскошная дверь Зверофермы оказалась незапертой, но в этом не было ничего необычного: Грыжа знал, что Корнелиус страдает некоторой рассеянностью. Ежову ничего не стоило оставить на прилавке банковскую карточку на предъявителя или забыть потребовать с клиента оплату за изготовленную зверушку. Все в порядке вещей. Другое дело, что мало находилось любителей воспользоваться этим качеством Корнелиуса: покупатели, вернувшись домой, немедленно переводили деньги на счет «Фабрики», а желающие схватить то, что плохо лежало на прилавке, рисковали познакомиться с теми домашними любимцами, которых рассеянный Ежов делал для себя. А эти твари рассеянностью не страдали.