- Ну что, фарры, время вышло, - обманчиво сонный взгляд взводного отметил каждую макушку, пересчитал и сопоставил со списком за несколько секунд. - Неужели все настолько не желают на штрафные работы, что явились вовремя?... Сейчас мы исправим этот прискорбный факт. Готовность номер один. Время пошло!
Сослуживцы рванулись к шкафчикам с амуницией. Полетели на пол форменные куртки, рубашки, брюки... Те два месяца, что я сначала валялась в карантине, а потом - бродила по приполярным пустыням и болотам, проявляя сноровку паралитика, они тренировались как проклятые. И разницу я сейчас ощущала очень хорошо.
Пальцы привычно пробегали по сенсорным кольцам, застежкам, кобурам и ножнам. Привычно, машинально, но недостаточно быстро. То, что на настоящей войне, в числе прочего, может стоить жизни.
- Морровер, кто звонил? - протянула Тикки, протирая лицевой щиток шлема рукавом. - У тебя глаза до сих пор квадратные.
- Муж, - я сдернула собственный шлем с полки. - Всего лишь муж.
Глава семнадцатая
Бесконечную колонну матово-черных войск не провожали, да и не принято было провожать. В форте оставалось меньше четверти гарнизона. Для места, до которого вряд ли когда-нибудь докатится линия фронта, это много.
Сейчас подо мной вздрагивала палуба старого грузового дайра, и с обеих сторон сжимали плечи сослуживцев - нормальных машин, как обычно, не хватило.
Рой так и не перезвонил. Все как всегда - взбаламутил, растревожил с таким трудом успокоившееся сердце, и исчез. И убить не может, и жить толком не дает...
Но неужели он на Деррин?... Звонил ведь по внутрипланетарной сети... Эта мысль беспокоила - мягко говоря.
Меня вообще многое беспокоило в последнее время. Могильник на Корке. Беспокойный труп. Живой, похожий на мертвого. Молчание Корпуса. Молчание Академии. Спецслужбы. Война. Тайл. Комендант. Я сама.
Но что все же делал на планете мой муж?... До меня доходили слухи о его последнем повышении, и сейчас Деррин - последнее место, где он мог оказаться.
- Выгружаемся! - внезапно прозвучало над самой головой. Я подняла глаза: взводный был уже на ногах, и во всю недюжинную мощь своих легких командовал высадкой. Вот и город...
В форте царило безмятежное лето. В городе царила война.
Мы шли, чеканя шаг, по улице, черной от гари, и понимали, что были не первой и не последней колонной, проходящей тот же путь.
У правой стороны дороги горел огромный промышленный склад. Суетились рабочие, оседали на опущенные лицевые щитки хлопья пепла, стлался по земле ядовитый черный дым. Мы шли с закрытыми лицами, в строгом боевом построении, но все же не могли удержаться - и оглядывались. На горящий склад, на пожарный расчет, на солдат в форме внутренних войск.
Они были повсюду - серо-зеленый камуфляж наводнил провинциальный город. Регулярная армия улетала, а они оставались - стоять с винтовками наперевес у каждого муниципального здания, бродить по улицам, тщетно пытаясь слиться с жидкой, почти несуществующей толпой; чеканя шаг, сопровождать тех, у кого хватало на это статуса, и - ждать, ждать в почти материально разлившемся по городу напряжении.
Мы шли по обочине одной из главных дорог города, на которой почти не было видно ни дайров, ни гравилетов. Мимо жилых домов и магазинов, окна которых были закрыты бронированными ставнями, способными выдержать не то что камень - разрывной снаряд. Это был город, в котором еще три месяца назад жили простые обыватели - но навстречу нам, в космопорт, шли только такие же, как и мы, матово-черные колонны.