Он порывисто поднялся.
– Ладно, беседуйте.
Он смерил девушек взглядом, в котором явно читались раздражение и усталость, и, захватив пачку сигарет, вышел в коридор. Настя и Лиза остались одни…
Дубровская, оставшись наедине со своей новой клиенткой, немного смутилась. Чтобы несколько сгладить неловкость, она начала преувеличенно деловито искать что-то в портфеле. Так на столе появились записная книжка и ручка, толстый Комментарий к Уголовному кодексу и коробочка с мятными леденцами.
– Хотите? – спросила она и, не дождавшись ответа, сунула одну пастилку себе за щеку. – Давайте побеседуем.
Она положила себе на колени ежедневник, взяла ручку и с видом примерной студентки уставилась на Настю.
– Ну, и…
– А что вы хотите от меня услышать? – удивилась та.
– Все, что вы захотите мне сообщить. Вас, как я слышала, собираются обвинить в умышленном убийстве какой-то известной дамы. Причем утверждают, что вы совершили ее отравление в корыстных целях. Ради наследства.
– Я никого не убивала, – холодно произнесла Настя.
– Конечно, конечно, – поспешно согласилась Дубровская и перекатила леденец языком за другую щеку. – А кто ее убил?
– Понятия не имею.
– В газетах пишут, что дамочку отравили синильной кислотой. Что вы можете сказать по этому поводу?
– А что я могу сказать? Я ее не травила.
– Но ведь вы были последней, кто общался с этой, как ее… Дворецкой, кажется?
– Ну и что с того?
– Вы, кажется, давали ей какие-то лекарства?
– Снотворное, как она и просила.
– Хм! Снотворное? А не могли вы по ошибке дать цианид?
– Вы что, белены объелись?