Адвокат на час

– Понял-понял, – закивал головой Дворецкий.

– Тогда, чтобы завтра половина суммы лежала на этом столе. Получится?

У Влада затряслись губы.

– Завтра не получится.

– Что?

– Честно говоря, мне только еще пообещали одолжить. Но денег у меня на руках нет, – признался он.

– Ах ты, ублюдок! – Ковбой схватил Дворецкого за шиворот. – Что же ты ломал здесь комедию?

– Ай-ай, больно! – хныкнул он. – Отпустите меня.

– Я не поверю, что у сына богатой старухи нет ни гроша! – Мужчина бешено вращал глазами. – Возьми у матери и рассчитайся со мной, иначе я прибью твои колени гвоздями к полу, и ты станешь похож на Буратино.

– Но не могу же я продать отель! – ныл Влад.

– По мне, ты хоть узлом завяжись, но деньги отдай, – рыкнул ковбой, отшвыривая Дворецкого в сторону.

Тот тяжело поднялся, потирая ушибленную поясницу.

«Чертова мать, – зло подумал он. – Вечно от нее только одни неприятности. Интересно, долго она еще собирается жить на этом свете?»

В отличие от сестер, Влад едва ли почувствовал на себе железную десницу матери. Чрезвычайно требовательная к дочерям, Вероника до поры до времени закрывала глаза на все проказы сына. Он рос шумным и неуправляемым. На правах будущего наследника ему позволялось все. Он катался по полу в истерике, дерзил отцу и доводил до слез няню.

«Он будет большим начальником», – пророчила Дворецкая, потому что в начале девяностых западное слово «бизнес» казалось таким же чужеродным, как пепси-кола. Вероника хотела видеть сына сильным и волевым, поэтому боялась давить на мальчика. Характер ведь так легко сломить в юном возрасте. Влад ожиданий не оправдал. Он рос трусливым и психопатичным, подверженным чужому влиянию.

Еще в школе он пристрастился к игре. Вначале его увлечение казалось вполне безобидным. Он резался в «ножички», «наперстки», проигрывая домашние бутерброды с дефицитной колбасой и мелкие карманные деньги. Потом игры стали серьезнее, и ставки соответственно возросли. Потребовались дополнительные средства. А где их было взять, если скрупулезная Вероника высчитывала все его расходы до копейки: дорога до школы, завтрак, кино и мороженое, книги. Повышать «стипендию» сыну Дворецкая отказалась наотрез.

Положение казалось безвыходным, тем более что Влад успел задолжать старшеклассникам, и они собирались его бить смертным боем. Тогда он впервые продал свои джинсы. Модные, с импортными лейблами, они были привезены матерью из поездки в Италию. Следом отправились кроссовки, куртка и велосипед.

Трагедия заключалась в том, что Владиславу поразительно не везло. Скорее всего, ему на роду было написано не прикасаться к картам, но он с настойчивостью, достойной лучшего применения, пробовал все снова и снова. Его завораживал сам процесс, и он завидовал фавориту, наблюдая, как тот, посмеиваясь от удовольствия, распихивает по карманам мятые денежные купюры.

Вероника, погруженная в свои дела и заботы, болезненной страсти сына не рассмотрела. Зато она заметила, что из дома стали исчезать вещи.

– Полина, – строго выговаривала она домработнице. – Вот здесь всегда стояла фарфоровая статуэтка балерины. Куда она делась?