Шень Цянь тоже поступила в Пекинский университет, но на специальность «политика». Все наши одноклассники считали, что рано или поздно мы будем вместе, но вскоре Шень Цянь стала публиковать дерзкие стихи в университетской газете и сблизилась с авангардными художниками и литераторами. Если не считать редких встреч со старыми друзьями, мы с ней вращались в совершенно разных кругах.
Наша с Цици переписка продолжилась, но нам уже не нужен был английский как повод. Мы писали друг другу каждую неделю, наши письма занимали десятки страниц, и в них мы описывали все глупые, интересные и даже скучные события нашей жизни. Иногда мне приходилось клеить на конверт дополнительные марки. Я очень хотел оформить наши с Цици отношения официально, но не мог набраться храбрости.
Когда мы учились на втором курсе, в письмах Цици стало появляться имя какого-то юноши. Она упоминала о нем мельком, даже не объясняя, кто он, словно он уже часть ее жизни. Я спросил про него, и Цици написала, что он – президент курса; по ее словам, он был красивым, хорошо знал английский и занимался с ней в одном драмкружке.
Ее ответ меня расстроил, и я попытался ей написать, но не мог подобрать слова. Я бы достал свой телефон и позвонил ей, но к тому времени сотовыми уже никто не пользовался. Компания «Чайна мобайл» давно разорилась, а мобильный телефон на моем столе, подарок отца на мое десятилетие, теперь был просто бесполезной древней рухлядью.
Я спустился в холл, чтобы позвонить по общественному телефону. В каждом общежитии был установлен только один аппарат, и на том конце трубку взяла администратор общежития, в котором жила Цици. Она долго меня допрашивала, но в конце концов согласилась сходить за Цици. Я ждал, ждал… Наконец мне ответила одна из соседок Цици.
– Цици пошла гулять со своим парнем, – сказала она.
Я бросил трубку и побежал на вокзал покупать билет до Нанкина. В полдень следующего дня я уже стоял у дверей ее общежития.
Цици изящно слетела по лестнице, словно птица. Она была в белой плиссированной юбке, а волосы были аккуратно заплетены в косы. Она словно сияла в теплом солнечном свете. Мы несколько раз обменивались фотографиями по почте, но после тех школьных каникул ни разу не виделись. Теперь Цици из девочки превратилась в высокую энергичную молодую женщину. Она не удивилась, увидев меня, а опустила глаза и усмехнулась, словно знала, что я приеду.
В тот день она повела меня на знаменитое Беспечальное Озеро. Там мы взяли напрокат лодку и выплыли на ней на середину нефритово-зеленого озера. Она спросила меня, видел ли я популярный японский телесериал под названием «Токийская любовная история».
Я про него слышал, но так как у меня и моих соседей по общежитию не было телевизора, то я видел только кусочки, когда навещал родителей, и читал краткое содержание серий в теле-гиде. Но я не хотел показаться невеждой и поэтому ответил утвердительно.
– Да, – ответил я.
– И как он тебе? Кто тебе в нем нравится? – заинтересованно спросила Цици.
– Мне… мне нравится Сатоми. – Если честно, то про персонажей я вообще ничего не знал.
– Сатоми? – удивленно переспросила Цици. – Терпеть ее не могу. Почему она тебе нравится?
Сердце у меня дрогнуло.
– Ээ… Ведь Сатоми – это главная женская роль, так? У нее такая милая улыбка.
– Ты о чем? Главная героиня – это Рика Акана!
– Постой! Я читал краткое содержание: там сказано, что Сатоми выросла вместе с главным героем, а затем они стали парой… разве это не означает, что она – главная героиня?
– Что за чушь! – Цици рассмеялась, мило наморщив нос. – Как такая мысль вообще пришла тебе в голову?
– Потому что… потому что мне кажется, что люди, которые знали друг друга в детстве, должны быть вместе. Например… ээ… – Продолжить я не мог.