Следующим заговорил мужчина с трубкой во рту:
– Мне повезло: я видел несколько твоих работ. Они поистине восхитительны, а твой высокий вкус и скрупулезное внимание к деталям заслуживают уважения. Я, с другой стороны, не отношусь к себе серьезно. Да, меня называют писателем, и это звание принесло мне немалую выгоду и честь, но я никогда не думал, что мои произведения обладают какой-либо ценностью. Не обижайся, но лично я считаю, что сама вселенная ничего не стоит. Мы сами не имеем никакого значения, а все наши действия – просто бред, и искусство не является исключением. В отличие от тебя, я не добиваюсь совершенства; нет, меня больше интересует чистая скорость. Когда я пишу, слова просто текут из меня – вот неплохая метафора для безудержного потока времени, из которого и состоит бессмысленная жизнь. Но, несмотря на это, другие считают меня гениальным мыслителем. Забавно, правда?… Мне кажется, что в гонке со Смертью важнее всего скорость. Все дискуссии о задушевных беседах автора и читателя – просто бред. Когда я пишу, у меня только одна цель: не сбиваться с ритма. – Курящий трубку писатель достал толстую книгу в красивом твердом переплете. – Эта вещь прочная, словно мрамор, и с ее помощью – а также с помощью других подобных томов – я строю лестницу в небо. Дописав очередную книгу, я кладу ее наверх, и она становится еще одной ступенькой. Я строю лестницу и поднимаюсь по ней одновременно, и Смерть всегда позади меня. Как вам прекрасно известно, Смерть – господин в летах, он бегает уже тысячи лет, и его ноги гнутся уже не так ловко, как раньше. Подниматься по спиральной лестнице для него – нелегкая задача. И пока мое перо бежит по бумаге быстрее, чем его скрипящие ноги, я не позволю Смерти ко мне подобраться. Это и дураку понятно.
– Значит, ты собираешься строить лестницу до двери дома самого Создателя? – спросил художник.
– Если такая дверь в самом деле существует, то мне бы очень хотелось пинком распахнуть ее и посмотреть, что там, за ней! – рассмеялся писатель. Все чокнулись и осушили свои стаканы. Внезапный порыв ветра заставил крупные капли дождя ползти по стеклу. Пьяница в углу повернулся на другой бок и плотнее завернулся в свой черный плащ.
Третий собеседник был пухлый и круглолицый. Выпитое за много лет доброе вино сделало его живот похожим на туго набитую подушку.
– Твой метод борьбы со Смертью неплох, но я посмею утверждать, что мой – более основательный. Поскольку все не имеет смысла, то я решил бросить все, кроме выпивки. Полученное от родителей значительное состояние я растратил, покупая лучшие в мире напитки. Я точно не знаю, есть ли дверь, за которой сидит Создатель, но могу заявить, что попасть в рай можно и в подлунном мире. – Писатель поднял свой стакан. – Вход в рай прямо здесь! Когда Смерть приходит ко мне, я никогда не печалюсь – нет, я приглашаю его выпить со мной. In vino amicitia, и на свете нет уз крепче тех, которые связывают собутыльников. Да, Смерть силен, однако на моей стороне многолетняя практика, и после нескольких стаканов он падает на стол и спит, как убитый. А когда он просыпается, меня уже и след простыл. Что скажете, друзья? Разве мой метод спасения не гораздо более легкий и приятный?
– Разве он не учится на собственном опыте? – спросил художник, а затем глотнул вина и насладился его вкусом.
– Сколько раз я ни предлагал ему выпить, он никогда не отказывался. Я начинаю подозревать, что он приходит ко мне до срока – просто потому, что обожает мое вино.
– Наверное, для этого нужно перепить любого в мире, иначе твой подход слишком опасен, – заметил писатель и осушил свой стакан.
– Меня это не волнует. Если я пьян, то какая разница, заберет Смерть меня или нет? – Ценитель вина снова наполнил стаканы из бурдюка.
– Достопочтенные господа, я никогда еще не слышал таких удивительных историй, – сказал робот-солдат, который все это время слушал их разговор. Теперь пришел его черед вести свой рассказ. – Но позвольте мне сделать одно наблюдение. Хотя все вы обладаете уникальными свойствами, которые до сих пор позволяли вам расстраивать планы величайшей силы во вселенной, каждым из вас управляет страх. Вы одержимы мыслями о том, как одолеть Смерть в следующем поединке. Это означает, что вы никогда не можете по-настоящему расслабиться и, следовательно, вы не свободны.
Остальные собеседники, которые были о себе очень высокого мнения, вежливо улыбнулись, услышав эти слова, однако теперь в воздухе повис холодок. Ливень за окном превратился в легкий дождик, и даже пьяница стал храпеть тише.
Робот продолжал:
– Каждый раз, когда Смерть приглашает меня к себе, я иду на встречу с радостью. Да, с радостью. Уверяю вас, бояться Смерти совершенно не обязательно. Он просто хочет отвести нас в другую страну, которая в своем роде прекрасна. Живые думают, что вернуться из этой страны невозможно; и, хотя подобное мнение не является полностью неправильным, абсолютно правдивым назвать его тоже нельзя. Я был там уже много раз. Правила запрещают мне возвращаться, однако моя находчивость всегда позволяла мне их обойти.
Трое собутыльников потрясенно застыли, но затем, полностью осмыслив фантазию робота, громко расхохотались. Художник смеялся так, что чуть не падал; писатель визжал и хлопал ладонью по столу; лицо знатока вина так перекосило от смеха, что его глаза совершенно скрылись под складками кожи. Пьяница в углу беспокойно перевернулся на другой бок. Робот веселился вместе со всеми, пока наконец все не устали смеяться.
Писатель еще не мог говорить с абсолютной серьезностью, но все-таки возразил:
– Мне кажется, что на пути твоей истории стоит препятствие из области логики: если кто-то вернулся после смерти к жизни, значит, этот человек на самом деле не умер. Смерть по определению – то, после чего ожить невозможно.
– Позволь мне с тобой не согласиться, – сказал робот. – Прежде всего не логично предполагать, что никто и ничто не может покинуть царство Смерти. Это, разумеется, может сделать Смерть. – Увидев, что писатель собирается возразить, робот поспешил продолжить свое объяснение: – Во-первых, поскольку Смерть правит всем, что оказалось в его владениях, он волей-неволей должен принадлежать тому миру. В то же время он постоянно покидает его, чтобы прийти за нами. Если исходить из истинности обеих этих предпосылок, то почему мы должны делать вывод, что так не может сделать кто-то другой? Например, однажды я бродил по тому миру…
Он продолжил рассказывать вопиюще лживые истории, которые сводили его слушателей с ума. Однако никаких возражений по существу они придумать не могли и поэтому были вынуждены сидеть и бороться с головной болью; улыбки постепенно сползали с их лиц, сменяясь гримасами ярости. Вдруг пьяница, который лежал в углу под черным плащом, содрогнулся и открыл глаза. Остальные трое от удивления вскочили из-за стола.
– Будь ты проклят! Смотри, что ты наделал!
ebooksa