— Хм, не знал.
— Так вот знай. Иначе кто-нибудь может достать пушку… — с этими словами незнакомец достал самодельный плазменный пистолет и направил на Барека, — и выстрелить. Пам, — он изобразил, что стреляет. В тот момент его палец не был на спусковом крючке. — Да я шучу, расслабься. Хотя, — он перенёс палец на крючок и передёрнул затвор.
Барек положил ладонь своей металлической руки на дуло пистолета и сказал: «Ну стреляй».
В тёмном, освещённом одной мигающей лампочкой коридоре Барек едва различал лицо недруга. Однако смог понять, что тот опешил, но оружие опускать не стал.
В затхлом воздухе повисло молчание.
Внезапно плечевой сустав, соединявший протез с настоящей плотью, пронзила острая боль, как будто нервы в той части взбесились и завопили. Барек отдёрнул руку.
— Что, испугался? Уже не такой смелый, — за кривым рядом, подгнивших зубов зазвучал ехидный смех.
В гневе Барек схватил ублюдка за горло с криком «И кто теперь испугался?». Поднял наглеца в воздух и сильным рывком прижал к стене. В помутневший рассудок ярости, Барек занёс вторую руку для удара…
— Отпусти этого придурка, Барек. Он же не виноват в том, что таковым родился, — раздался знакомый голос где-то справа.
Барек обернулся на голос. И тот час признал в тёмной фигуре старого друга. Он опустил на землю задыхающееся и кашляющее тело. Парень упал на колени и, схватившись за горло, стал с жадностью глотать воздух.
— Какими судьбами? — Элай Уайт вышел из сумрака на свет мигающей лампочки.
— Пришёл вернуть утраченное, — ответил Барек ровным и абсолютно безэмоциональным голосом.
— Что-то я сомневаюсь, что ты сможешь найти тут свою руку. По крайней мере, уже.
— Я говорил не о ней.
— А о чём же тогда?
— О своей чести.
— Ну без этого-то никак. Смотрю, ты подрос, — он оглядел друга сверху вниз, наигранно присвистнув.
— А ты состарился.
— Ха-ха, ну что? Обниматься будем?
— Я тебе девка что ли? Ну конечно будем, старый пидор, — сухой и ровный тон, сменился негромкой радостью. Барек подошёл к Элаю, распахнув огромные руки.