Пальцы ее невольно коснулись одной из жаберных щелей.
– Политике меня научило пребывание в обзорной сфере. На Фомальгауте. В посольстве. – Она помолчала. – Жизнь там изменила меня больше, чем вы думаете… Кое-что я просто не могу объяснить.
– В комнате что-то есть, – сказал он.
Вера застыла.
– Да, – пробормотала она. – Вы чувствуете? Большинство просто не замечает.
– Что это? Нечто с Фомальгаута? От газовых пузырей?
– Они ничего об этом не знают.
– Но вы – знаете. Расскажите.
Отступать было поздно.
– Впервые я заметила это еще в посольстве, – неохотно начала Вера. – Посольство плавало в атмосфере Фомальгаута-четвертого, газового гиганта, похожего на Юпитер… Нам приходилось жить в воде, чтобы вынести гравитацию. Мы были собраны в кучу, и шейперы и механисты; все в одном посольстве, иного выбора не было. Все менялось, и мы изменились. Прибыли Инвесторы, чтобы отвезти механистов обратно в Схизматрицу… Я думаю, присутствие было на борту корабля. С тех пор присутствие со мной.
– Оно реально? – спросил Линдсей.
– Думаю, да. Иногда я почти вижу его. Что-то мелькает… Нечто такое, зеркальной окраски.
– А что сказали Инвесторы?
– Все отрицали. Сказали, что я заблуждаюсь. – Она запнулась. – Не они последние так говорили.
Ей не хотелось с ходу рассказывать обо всем, но бремя заметно полегчало. Она смотрела на Линдсея, осмелившись надеяться.
– Значит, это чужак, – сказал он. – Не принадлежащий ни к одному из девятнадцати известных видов.
– Вы верите мне. Вы полагаете, что это – существует.
– Нужно верить друг другу, – сказал Линдсей. – Так легче жить. – Он внимательно, точно проверяя работу глаз, осмотрел комнату. – Выманить бы его наружу…
– Не выйдет. Уж поверьте, я много раз пробовала.
– Здесь не следует пробовать. Любое проявление встревожит Кицунэ. Она чувствует себя в этом мире уютно и безопасно. Нужно считаться с ее чувствами.